Чертополох в сверкании дождей. Книга 2: 70-е годы

Студенческая жизнь захватила целиком, закрутила в своем водовороте. Было ощущение, что из мрачной кельи я вырвалась в чудесный шумящий мир. Я легко, органично вписалась в среду сверстников, и это радовало больше всего. Почти год совмещала учебу на 1 курсе института и 2 курсе училища искусств. Училась с удовольствием, мне нравились все предметы. Это были счастливые годы. Огорчало лишь одно в этот период: педагоги в институте и в училище ожидали от меня больших успехов, чем у меня получалось. В УУИ нацеливали на дальнейшее образование в институте искусств, в БГПИ некоторые преподаватели видели меня в будущем в аспирантуре. Но это не те огорчения, от которых меркнет свет в душе. Успевала и в учебе, и в общественной жизни: журналистика, художественная самодеятельность, студенческие строительные отряды. В то время нас учили умные головы: В. Б. Смирнов, М. Н. Межевая, Р. Н. Порман, Р. К. Амиров, Р. Я. Вельц, Л. К. Путыкевич, А. Э. Хмелевский, Г. М. Цвайг, И. В. Артюшков.

Из дневника. 1.09. Итак, я студентка дневного отделения филфака БГПИ. Наконец! Обожаю широкие институтские лестницы с перилами, длинные коридоры, светлые аудитории, особенно 401 и 409, где читают лекции для всего курса. Само здание производит впечатление монументальное, но мрачноватое. На фасаде, окнах, просторном интерьере читается солидная и непростая история. Захотелось узнать, что же здесь было. Здание построено в 1936—37 гг. для Наркомата промышленности, в 1941 г. сюда эвакуировали московский институт имени Мечникова. А в 1967 г. разместился педагогический институт.

10.10. На семинаре по истории КПСС ответила на трудный вопрос. Равиль Гафурович Лукманов (Р. Г.) несколько раз с удовольствием назвал мою фамилию. Он меня так возвысил, что группа издергала добрыми насмешками: «золотая голова», «качать надо». А до этого на лекции он сказал, что марксистские взгляды нужны и учителю, и воспитателю, и (улыбаясь, посмотрел на меня) няне. «Хорошая статья», – мимоходом обронил он (мою статью о детсадовцах поместили в факультетской стенгазете).

30.10. На русском языке разбирали сочинения. Я остроумничала. В коридоре преподаватель Игорь Викторович Артюшков остановил меня и, как мне показалось, с ехидством спросил, почему я не сдала сочинение.

– Не могу я писать на такие личные темы.

– Придется. Ты городская? В какой школе училась?

Когда я сказала, что училась у Болховских, он с удовлетворением отметил:

– Чувствуется. Теперь мне все ясно.

И добро улыбнулся: не высокомерно, а просто.

Вообще-то к С. З. я пришла с готовыми знаниями по русскому языку. Ольга Кирилловна в 5—6 классах, Анна Ивановна в 7 классе… Моя любовь к ним заставляла заниматься увлеченно, а проверки тетрадей, которые доверяла А. И., углубляли знания. А Софья Захаровна вытащила из глубин мои творческие способности, о которых я не подозревала.