Культурная практика приказа

Монография посвящена фигуре командира и осуществляемому им военному управлению. Феномен управления комплексный: с одной стороны, инвариантный, как проявление социальной природы человека, а с другой стороны, связан с культурно и исторически специфичным личным опытом. Особенность исследования состоит в том, что оно проведено на основе материалов, связанных с военно-морской культурой России.

Принципиальным сквозным вопросом является традиционный для философии вопрос: в кантовской формулировке «что такое человек?» (Диогеновское – «ищу человека»). В нашем случае – что такое человек, призванный по долгу службы заниматься военным управлением, принимая решения и возлагая на себя ответственность. Философская перспектива рассмотрения примиряет с неизбежностью апорий и позволяет выявить скрытые противоречия командирской практики.

В книге предпринята попытка раскрыть, что такое власть для конечного человека в ее корреляции с военным управлением и военным искусством; как соотнесена власть суверенного решения с моральным выбором человека; как складывается абсолютная ответственность личности из взаимоисключающих требований к ней; как формируется способность к боевому творчеству и чем она уравновешивается; как функционирует культурная практика военного дела, в матрице которой развивается личность командира. Мы называем ее для удобства «культурной практикой приказа», и у этой практики свой язык, свои формы, своя история в отличие от других практик социального управления, наконец, своя специфичная культура мышления, укорененная в образцах и прецедентах. И глубина противоречий здесь, на наш взгляд, столь велика, что есть основание говорить о порождении своей философии, философии военного управления. Одна из задач автора – обосновать необходимость встречной философской мысли о военном управлении.

Кроме того в исследовании есть практические предложения, следующие из концептуального рассмотрения следующих вопросов: что происходит с практикой приказа и с военным управлением сегодня, в мире глобальной цифровой деревни; как подготовить человека к ситуациям нестабильности и неопределенности, нелинейности и асимметрии, гибридности акторов и вседозволенности средств противоборства; как предуведомительно разнообразить способность мышления командира и как его самого спасти от одиночества, в том числе после завершения службы.

Очевидную ценность, которую необходимо сохранить и усвоить, представляет собой культура военного мышления, а также своеобразная культурная память военно-морского флота России. Вместе с тем есть необходимость и в инновациях в военном образовании, связанная с медиасредой, медиатехнологиями и сетевой коммуникацией. И это не только медианалитика, что само по себе дело непростое и нуждается в привитии медиа-цифровой культуры и навыков дифференцирования медиапотока. Но необходимо сформировать само представление о новой медиарациональности, в которой границы классической рациональности размыты или отменены. Здесь на помощь сохраняющей и стабилизирующей военной культуре приходит гибкая и чуткая философская культура, с развитыми практиками самосознания, с реконструированием логики культуры, логики аффекта, с учетом медиаполитических эффектов, с семиотическим анализом и интерпретацией всего медиаполя как целостного, позволяющего декодировать комплексные ситуации, и, соответственно, адекватно оценивать складывающуюся военно-политическую обстановку, требующую принятия управленческого решения.