Трудно быть немцем. Часть 2. Манфред

"Я хотел бы,чтобы все знали:

не было безымянных героев.

Были люди, у каждого своё имя,

свой облик, свои чаяния и надежды.

И муки самого незаметного из них были не меньше,

чем муки того, чьё имя вписано в историю…"

Юлиус Фучик

***

1965

 Летний ветерок легко покачивал белую занавеску. Из открытого окна доносились детские голоса – после тихого часа младшие отряды собирались на полдник.

Манфред Генрихович  любил это время дня. Основные работы в рентген-кабинете закончены, снимки проявлены и описаны.

– Надя! Надя-а! – детский голос неожиданно звонко прозвучал под окном.

Надя … ту медсестру тоже звали Надя.

***

Июль 1942

 Снова лето, второй год войны. Харьков пришлось оставить. Наступление фашистов было стремительным, линия фронта изогнулась и захлопнулась, как мешок, поглотив несколько тысяч. Шансов вырваться, практически не было.

Неужели плен? Нужно пытаться выбраться – найти какую-нибудь проселочную дорогу, не обозначенную на картах и выскочить.

 Майор медслужбы, посоветовавшись со своим водителем, решил проскочить напрямик через степь. Санитарный грузовик уже побывал в перестрелках, тонул в весенней распутице и в осенней жиже. Доски бортов побиты пулями и осколками, Знак Красного креста для фашистов ничего не значил, летчики Люфтваффе без зазрения совести бомбили и расстреливали из пулеметов эшелоны с красными крестами, торпедировали катера медслужбы.

Если бы не раненые, шансов уйти было бы больше, но Манфред считал, что кроме врачебного долга на нем ещё и командирский, он для них старший по званию.

– Все из машины, быстро! В заросли, – скомандовал врач, когда стало понятно – через степь не уйти, придётся пробирать через редколесье. Затаившись в зарослях попробовать отсидеться до темноты, оглядеться

Брошенный грузовик разлетелся в щепки – это немцы подбили из минометов.

– Значит всё правильно, – пробормотал водитель, – поехали бы напрямик, погибли, – в голосе пожилого мужчины не было паники, просто озвученная мысль, очевидная для всех.

– Тогда будем ждать темноты, даст Бог, они не станут прочесывать лес, – устало казал Манфред Генрихович, – посмотри, Наденька, хватит ли бинтов, пока что займемся перевязкой. Хорошо бы добраться до леса возле Изюма, насколько я помню, нужно двигаться в сторону реки Северского Донца, наши туда отступили.

 Решили выбираться ночью, в конце мая ночи светлые, листья ещё мелкие и не закрывают лунный свет, да и немцы по ночам редко перемещаются. Нужно подремать до наступления сумерек.

Манфред Генрихович пластырем прикрепил вокруг ноги, завернутый в медицинскую клеенку, военный билет.

В полудреме приходится отдыхать с начала войны, полноценный сон – роскошь.

***

май 1942

 Война застала Манфреда Генриховича в Ялте. Военкомат дал назначение в медсанроту 327-й дивизии.

Как же тяжело всё время отступать. Потери огромные, нет времени оказать полноценную помощь, перевязали наспех и снова – отходить.

 На фронт Манфред Генрихович Эсси-Эзинг отправился, уже имея опыт работы в больнице. В жарком климате Средней Азии пришлось работать не в лучших условиях, возможно, благодаря полученному там опыту, легче было организовать работу вверенной ему сан роты в жаркие майские дни обороны Харькова.

Фашисты сжимали кольцо, рвались захватить крупный промышленный город, не дать отступающим взорвать ценное оборудование.