Ночью. Сборник рассказов

Вся твоя судьба написана ночью.

Вся твоя работа придумана ночью

Кем-то из наших

В мёртвой точке.

(Е. Летов)

– Ну, за Россию! До дна! Да.

Теперь слушай.

Вы, сопляки, ничего не знаете, как мы жили. Да и как сейчас живём, тоже не знаете. Ничего не знаете. Слушай меня, я всё тебе расскажу.

Погоди, между первой и второй, как известно… Ну, за родителей – святое дело!

Родители у меня, Царствие им Небесное, были – дай Бог каждому! Строгие, но справедливые. Пороли, конечно, но это ещё никому не вредило. И тебе не повредит, ух, я тебе! Шучу-шучу, ты допивай лучше. А я пока свет включу, темно уже стало.

Родители меня Родину любить научили. А Родина – родителей. Я ж тоже когда-то малой был, не понимал ничего, всё вырваться куда-то хотел. Всё, что надо, мне с рождения Бог дал: отца, мать и Родину. Я тогда этого не знал ещё, но ничего, отец научил. Отец для того и нужен, чтобы учить. Мать – чтобы жалеть, отец – чтобы учить. Так было, так будет, и не мне, и не тебе это менять.

Давай третий. Ну, за любовь так за любовь, раз ты говоришь – традиция. Против традиций не пойдёшь. За любовь! Горько!

Ты прости, это я так, по привычке. А что, меня на пару свадеб даже звали только из-за того, как я «горько» кричал. Громко, зычно, всем горлом. Когда сам женился, не удержался, тоже пару раз проорал. Зинка тогда сказала, что ей уши аж заложило. Но не жаловалась, гордилась.

Помянем, как же. Только потом перерыв сделаем, а то зачастили что-то. Ну, а пока давай за Зину, не чокаясь. Хорошая была баба, слова дурного ни одного не скажу. Настоящая офицерская жена, как про таких говорят. Куда я, туда и она. Все тяготы переездной жизни терпела. И когда в Афгане я два года отмотал, ждала меня, как полагается. Другая бы загуляла, но только не эта.

Бывало, конечно, что ругались, бывало, что и кричали. За столько лет не всё один мёд, что ни говори. Но ни разу, ни разу, вот те крест, она за рамки не выходила. Это не то, что ваши молодые сейчас пошли: чуть что, вещи собирать, о разводе говорить. Мужика себе сразу другого искать.

Нет, у нас всё было по-другому. Сошлись мы раз, поженились, значит, всё. Пусть в церкви мы не венчались, не принято тогда было, но всегда понимали – союз наш где-то сверху оформлен. А значит, раз и на всю жизнь.

Я-то её сразу приметил, как только в городке оказался. Хорошая была девка, видная, но в то же время порядочная. Мать её одна воспитывала, время, опять же, такое было, но воспитала на славу. И я, как полагается, два раза на свидание с ней сходил, понял, что дело у нас сладится, и к матери – просить руки.

Меня так отец учил, а я так своему сыну передал. Думаю, правда, этого он не усвоил. Не женился до сих пор, да и не женится уже, наверное, теперь.

Ладно, печалиться нечего, давай лучше ещё по сотенке выпьем. За него, конечно, правильно, за Коленьку моего. Коленькой его мать-покойница называла, я-то старался марку держать, нюни не распускать. Коля, а лучше Николай. В общем, пусть у него всё будет хорошо!

Видит Бог, изо всех сил, как мог, старался парня хорошо воспитать. Конечно, поездили мы немало с ним в детстве, жаль, друзей нигде так и не успел завести. Но жизнь военного человека, она такая. Я-то, конечно, хотел, чтобы сын в армию пошёл, убеждал, что там и друзья настоящие появятся, как у меня. Но он по-другому решил, в науку пошёл, учиться.