Все жанры Все авторы
Гарики из Иерусалима. Книга странствий (сборник) - Игорь Губерман

Гарики из Иерусалима. Книга странствий (сборник)

Страниц

350

Год

2011

Игорь Губерман является выдающимся поэтом, писателем и фигурой, обладающей необычной креативностью и уникальностью. Он прославился своими замечательными стихами, известными как "гарики из Иерусалима". Он не только описывает Израиль и Россию, но и переносит нас в мир евреев и русских. «Гарики из Иерусалима» - это небанальные стихи, которые отражают реальность жизни и фокусируются на деталях, на тех маленьких вещах, которые делают нашу жизнь особенной.

В своей работе "Книга странствий", Губерман представляет себя не просто как поверхностный турист, а как истинный и экстремальный путешественник, который испытал на себе намного больше, чем простые виды, которые увидел Дарвин. Он записывает свои приключения, впечатления и мысли в этой книге, позволяя нам окунуться в его увлекательное путешествие и узнать мир через его глаза.

Игорь Губерман - это не просто поэт и писатель, это гений, который вносит свою уникальную энергию и проницательность в мир слов. Его работы пробуждают в нас восхищение и побуждают задуматься о нашей жизни и окружающем нас мире. Будучи поклонником его творчества, я уверен, что он оставит незабываемый след в истории литературы и запомнится нам навсегда своим проницательным и оригинальным взглядом на жизнь.

Читать бесплатно онлайн Гарики из Иерусалима. Книга странствий (сборник) - Игорь Губерман

Гарики из Иерусалима

Первый иерусалимский дневник

Саше Окуню – очень старшему другу с любовью

В эту землю я врос окончательно,
я мечту воплотил наяву,
и теперь я живу замечательно,
но сюда никого не зову.

Россию увидав на расстоянии, грустить перестаешь о расставании

Изгнанник с каторжным клеймом,
отъехал вдаль я одиноко,
за то, что нагло был бельмом
в глазу всевидящего ока.
Еврею не резвиться на Руси
и воду не толочь в российской ступе;
тот волос, на котором он висит,
у русского народа – волос в супе.
Забавно, что томит меня и мучает
нехватка в нашей жизни эмигрантской
отравного, зловонного, могучего
дыхания империи гигантской.
Бог лежит больной, окинув глазом
дикие российские дела,
где идея вывихнула разум
и, залившись кровью, умерла.
С утра до тьмы Россия на уме,
а ночью – боль участия и долга;
не важно, что родился я в тюрьме,
а важно, что я жил там очень долго.
Да, порочен дух моей любви,
но не в силах прошлое проклясть я,
есть у рабства прелести свои
и свои восторги сладострастья.
Вожди России свой народ
во имя чести и морали
опять зовут идти вперед,
а где перед, опять соврали.
Когда идет пора крушения структур,
в любое время всюду при развязках
у смертного одра империй и культур
стоят евреи в траурных повязках.
Ах, как бы нам за наши штуки
платить по счету не пришлось!
Еврей! Как много в этом звуке
для сердца русского слилось!
Устроил с ясным умыслом Всевышний
в нас родственное сходство со скотом:
когда народ безмолвствует излишне,
то дух его зловонствует потом.
Люблю российский спор подлунный,
его цитат бенгальский пламень,
его идей узор чугунный,
его судеб могильный камень.
Ранним утром. Душной ночью.
Вдруг в ответ на чей-то взгляд…
Вырвал корни я из почвы,
и они по ней болят.
Прав еврей, что успевает
на любые поезда,
но в России не свивает
долговечного гнезда.
Я хотел бы прожить много лет
и услышать в часы, когда пью,
что в стране, где давно меня нет,
кто-то строчку услышал мою.
Вдовцы Ахматовой и вдовы Мандельштама —
бесчисленны. Душой неколебим,
любой из них был рыцарь, конь и дама,
и каждый был особенно любим.
Мне вновь напомнила мимоза
своей прозрачной желтизной,
что в сердце всажена заноза
российской слякотной весной.
В русском таланте ценю я сноровку
злобу менять на припляс:
в доме повешенных судят веревку
те же, что вешали нас.
В России сейчас от угла до угла
бормочет Россия казенная
про то, что Россию спасти бы могла
Россия, оплошно казненная.
В те трудные дни был открыт
мне силы и света источник,
когда я почувствовал стыд
и выпрямил свой позвоночник.
В любви и смерти находя
неисчерпаемую тему,
я не плевал в портрет вождя,
поскольку клал на всю систему.
Из русских событий пронзительный вывод
взывает к рассудкам носатым:
в еврейской истории русский период
кончается веком двадцатым.
Россию покидают иудеи,
что очень своевременно и честно,
чтоб собственной закваски прохиндеи
заполнили оставшееся место.
Россия извелась, пока давала
грядущим поколениям людей
урок монументального провала
искусственно внедряемых идей.
Как бы ни слабели год от года
тьма и духота над отчим домом,
подлинная русская свобода
будет обозначена погромом.
Пронизано русское лето
миазмами русской зимы;
в российских ревнителях света
спят гены строителей тьмы.
Чтоб русское разрушить государство —
куда вокруг себя ни посмотри, —
евреи в целях подлого коварства
Россию окружают изнутри.
Вам может понравиться: