Гарики из Атлантиды (сборник)

Автор

Страниц

Год

2009

"Гарики" – это сатирические стихотворные миниатюры, созданные талантливым и оригинальным поэтом Игорем Губерманом. Когда-то они были названы так из-за своей яркой и живой экспрессии, которая не оставляла никого равнодушным. В настоящее время "гарики" являются неотъемлемой частью современного фольклора, внедрившись в нашу культуру и став любимым видом развлечения для многих людей.

Эти замечательные стихотворные миниатюры могут вызывать разнообразные эмоции - от искрометного смеха до недовольства и даже возмущения. Дело в том, что в "гариках" присутствует некоторая ненормативная лексика, которая может не всецело устраивать каждого читателя.

Но, тем не менее, несмотря на эту небольшую "остроту", "гарики" Игоря Губермана остаются поистине уникальными произведениями. Они позволяют глубоко задуматься над жизнью и проблемами современного общества, освещая их через призму сатиры и иронии. Благодаря этому поэту у нас есть возможность взглянуть на вещи по-новому, раскрыть скрытые смыслы и поразмышлять о многом.

Так что несмотря на то, что "гарики" могут вызывать различные эмоции и неприятие в некоторых кругах, их ценность и значимость неоспоримы. Они продолжают вдохновлять и развлекать людей уже на протяжении длительного времени, становясь настоящей находкой для всех ценителей юмора и неповторимости.

Читать бесплатно онлайн Гарики из Атлантиды (сборник) - Игорь Губерман

В оформлении книги использованы наскальные рисунки древних евреев

Гарики из Атлантиды

Я свой век почти уже прошел

и о многом знаю непревратно:

правда – это очень хорошо,

но неправда – лучше многократно.

Бежал беды, знавал успех,

любил, гулял, служил,

и умираешь, не успев

почувствовать, что жил.

Я ощущаю это кожей,

умом, душой воспламененной:

любовь и смерть меня тревожат

своею связью потаенной.

Дух оптимизма заразителен

под самым гибельным давлением,

а дух уныния – губителен,

калеча душу оскоплением.

Приходит час, выходит срок,

и только смотришь – ну и ну:

то в эти игры не игрок,

то в те, то вовсе ни в одну.

И здесь, и там возни до черта,

и здесь, и там о годах стон,

зато в отличие от спорта

любви не нужен стадион.

Нет, человек принадлежит

не государству и не службе,

а только тем, с кем он лежит

и рюмкой делится по дружбе.

Вот человек. Борясь со злом,

добру, казалось бы, мы служим.

Но чем? Камнями, кулаком,

огнем, веревкой и оружием.

Засмейся вслух, когда обидно,

когда кретином вдрызг издерган;

по безголовым лучше видно,

что жопа – думающий орган.

По жизни мы несемся, наслаждаясь,

пьянея от безоблачности века;

но разве, к катастрофе приближаясь,

предвидит ее будущий калека?

Сперва, воздушный строя замок,

принцесс рисуешь прихотливых,

потом прелестных видишь самок,

потом бежишь от баб сварливых.

Фортуна если жалует немилостью,

не жалуйся, печаль душе вредна,

и недруга встречай с невозмутимостью,

убийственной, как пуля из гавна.

Поближе если присмотреться,

у воспаленных патриотов

от жара искреннего сердца

бывают лица идиотов.

Когда мы выбраться не чаем,

само приходит облегчение:

вдруг опьяняешься отчаяньем

и погружаешься в течение.

Вокруг окраины окрестности

плывет луны латунный лик,

легко кладя на облик местности

негромкой грусти бледный блик.

Спутница, любовница и мать,

слушатель, болельщик, оппонент —

бабе очень важно понимать,

кто она в мелькающий момент.

Прекрасен мир, где всякий час

любой при деле понемногу:

прогресс к обрыву катит нас,

а мы – мостим ему дорогу.

Судьба решается на небе

и выпадает нам, как рыбам;

она подкидывает жребий,

предоставляя шанс и выбор.

Предупредить нас хоть однажды,

что их на небе скука гложет,

толпа ушедших остро жаждет,

но, к сожалению, не может.

Я радуюсь, умножив свой доход,

страхующий от голода и холода;

бессребреник сегодня только тот,

кто ценит преимущественно золото.

Пусты, сварливы, слепы, дерзки,

живем ползком или бегом —

свои черты ужасно мерзки,

когда встречаются в другом.

От замаха сохнут руки,

от безделья разум спит,

гулко трескаются брюки

у неловких волокит.

Когда на всех, на всех, на всех

удушье мрака нападает,

на смену слез приходит смех

и нас, как смерть, освобождает.

Течет зима. Близ моря пусто.

Но вновь тепло придет в сады,

и миллионы нижних бюстов

повысят уровень воды.

Тонул в игре, эпикурействе,

любовях, книгах и труде,

но утопить себя в еврействе

решусь не раньше, чем в воде.

Годы, будущим сокрытые,

вижу пламенем объятыми;

волки, даже очень сытые,

не становятся ягнятами.

Есть во взрослении опасность:

по мере близости к старению

высоких помыслов прекрасность

ужасно склонна к ожирению.

Аскетом я б весь век провел,

но тайным страхом озабочен:

святого блесткий ореол

для комаров приманчив очень.

Сегодня день истек в бесплодной,

пустой и мелкой суете,

и мерзкий серп луны холодной

Продолжить чтение

Вам может понравиться: