Сводные. Нам не быть вместе

ДИАНА

Сердце бешено стучит в висках.

Все происходящее как в замедленной съемке: вот отец потрошит ящики в своем домашнем кабинете, пока его адвокат уничтожает бумаги с помощью шредера, вот на пол падает антикварная дорогая ваза, купленная в прошлом году на какой-то пафосной благотворительной выставке. Ее осколки осыпают пол, но кажется, этого никто не замечает, кроме меня.

– Диана, милая, не стой столбом, – папа пытается сказать это спокойно, но вижу, как сильно он сжимает челюсть, – и почему ты до сих пор в пижаме? Ты вообще слышала, что я тебе сказал?

– Я… – фокусирую взгляд на стальных глазах. – Я ничего не понимаю.

– Милая, – кидает бумаги на стол и идет ко мне, наступая прямо на сверкающие осколки. От порезов его спасает толстая подошва итальянских туфель, – что не понятно в словосочетании: «Мы в полной заднице»? – кладет руки на мои плечи и сжимает, – у тебя пять минут, чтобы собрать необходимые вещи.

– И что потом? – с надеждой смотрю, вспоминая его недавние указания.

– Водитель отвезет тебя куда надо. Ты же помнишь, что у меня есть жена? Какое-то время ты поживешь там и будешь слушать все, что тебе скажут, ясно?

– Нет, не ясно! – дергаюсь и освобождаюсь из его хватки. – Я не хочу жить в глуши с чужими мне людьми! Я поеду к Максу.

Разворачиваюсь и бегу в свою комнату. Я уже давно не маленькая девочка, которая не может принимать решения. И плевать мне, что у него проблемы. Отец не имеет права заставлять меня ехать туда.

Потому что там он.

Отбрасываю детские болезненные воспоминания и резко открываю шкаф. Дверцы ударяются, петли жалобно скулят.

Достаю чемодан, скидываю в него одежду, косметику, и все остальное барахло, которое используют девицы моего статуса. Сглатываю подступившую желчь. Как же меня тошнит от всего этого.

– Диана! – оглушительный отцовский крик заставляет дернуться.

Накидываю прям на пижамный топ худи и с чемоданом на перевес выбегаю из комнаты.

О-о-о… ты точно не заставишь меня ехать туда!

– Стоять! – загораживает мне выход из квартиры. – Никакого Макса, водитель уже ждет тебя внизу.

– Да иди ты!.. – выплевываю.

– Молчать! – срывается на крик, и я цепенею. Еще никогда отец не повышал на меня голос. – Ты моя дочь. И ты будешь делать так, как я сказал.

На глаза наворачиваются слезы, но я быстро моргаю, заставляя их впитаться обратно. Не удается. Одинокая слеза скатывается по щеке приковывая к себе взгляд отцовских глаз

– Милая, прости… – тут же смягчается. – Прошу, сделай так, как говорю. Обещаю, это ненадолго. Как только я разгребу проблемы, сразу заберу тебя, идет?

– Но почему нельзя к Максу? Какая разница? – не унимаюсь.

– Там ты будешь под присмотром Иры, сможешь окончишь школу. Там ты будешь в безопасности.

– Школу?.. До этого еще месяц.

– Олег!.. – выбегает адвокат, держа в руках телефон. – Они скоро будут тут, пять минут максимум!

– Твою мать, – сжимает челюсть отец и притягивает к себе, крепко обнимает и быстро говорит: – милая, пора. Я свяжусь с тобой, как только подвернется возможность, а теперь, – отстраняется и быстро осматривает мое лицо, – беги. Водитель внизу.

Крепче сжимаю ручку чемодана. В ушах стучит, щеки горят адским огнем. Не успеваю подумать, как отец выставляет меня за дверь и подталкивает к лифту. Сам нажимает на кнопку, а после скрывается за дверью квартиры.