Мундштук с русалкой

В пять часов утра в одном из немногочисленных скверов старого сибирского городка собралась группа милиционеров. Внимание сотрудников было сосредоточено на большом ящике из-под папирос.

Трое сержантов с застывшими лицами придвинулись к ящику, как-то неумело обхватили его руками, но затем быстро задвинул его в распахнутые задние дверцы автомобиля.

Подполковник милиции Сергей Петрович Обручев, сидевший на переднем сиденье «москвича», достал носовой платок и стал, как обычно сосредоточенно, протирать им стекла очков. Наконец, водрузив окуляры на свой хрящеватый нос, обернулся к сидящим на заднем сиденье.

– Займись ящиком, – коротко сказал он.

Молодой худощавый человек в спортивном костюме внимательно склонил голову:

– Я понял, товарищ подполковник.

И, уже когда его подчиненный выбрался из автомашины, Обручев не удержался и поманил того к себе пальцем:

– Пока только ящиком, – многозначительно добавил он. – Особо обрати внимание на гвозди в крышке. Да, да, на те, что измазаны коричневой краской. Ну, давай!

Как только машина тронулась, Обручев заговорил с оставшимся на заднем сиденье лейтенантом.

– Юрий Викторович! Тебе надо выяснить личность убитой. Часикам к десяти вечера приезжай в морг. Я тоже подъеду туда примерно в это же время. Только упаси бог приезжать раньше! Я давно знаю Нину Ильиничну: специалист она классный; и если мы будем терпеливы, то к десяти вечера она провернет половину работы. Явимся раньше – отматерит и, не исключено, что выгонит и тебя, и меня. А в десять Нина садится пить чай, – пояснил подполковник, открывая дверцу.

***

Обручев взглянул на часы: двадцать два ноль пять. Он стукнул в дверь и сразу услышал: «Да-да, входи!»

Сергей Петрович вошел в маленькую комнатку с одним окном за белой занавеской.

– Присаживайтесь, Сергей Петрович! – Нина Ильинична кивнула Обручеву на свободную табуретку. – Вовремя. На улице начинается дождь, поэтому сначала чай попьете вместе со мной, потом о делах. А то испорчу себе аппетит, – она устало улыбнулась.

– Ну уж, – усмехнулся, присаживаясь Обручев. – Не первый год. Вот она, такая уютная комнатенка с занавесками и чай с клубничным вареньем… Приведи сюда кого с завязанными глазами, в жисть не поверит, что находится в стенах морга.

– Пейте, пейте чай, товарищ подполковник, – никак не реагируя на его слова, пододвинула к нему чайник главный судмедэксперт.

– Жизнь и смерть всюду соседствуют через какую-то стенку. Только у них она настолько тонка, что мы не видим ее своим глазом. Но та – наша, и жизнь, и смерть. А здесь чужая смерть, да еще через кирпичную стену, в другом конце коридора к тому ж. А вообще знаете, Сергей Петрович, я не перестаю удивляться сволочному и животному в человеке. Вот он, опять конкретный случай, который просто невозможно представить! Кое-что мы уже успели сделать. Понимаешь, в этом ящике оказались части от двух женских трупов, – не оборачиваясь, сообщила медэксперт. – И это совершенно точно.

Обручев вслед за Ниной Ильиничной переступил порог анатомички. Он напряженно, где-то в метре, остановился возле мраморного стола; однако отметил, как Нина Ильинична стала натягивать в углу, за распахнутой шторкой, резиновые перчатки. В это время за спиной подполковника отворилась дверь, и в зал вошли еще два медика и инспектор Юрий Ларионов. Инспектор Ларионов вновь слегка побледнел, как и тогда в сквере, когда открыли ящик. На столе лежало расчлененное и уже обмытое тело молодой женщины: голова, верхняя часть туловища, нижняя, ноги – все отдельно. Обручев заставил себя внимательно присмотреться к трупу. По всем местам расчленений шли многочисленные, блестящие металлом зажимы, и несоответствие между верхней и нижней частями туловища сразу бросалось в глаза.