Все жанры Все авторы
Девушка ждёт - Джон Голсуорси

Девушка ждёт

Страниц

190

Год

2016

Трилогия «Конец главы» – новое произведение Джона Голсуорси, которое переплетает идеи и персонажей из его предыдущих трилогий, таких как «Сага о Форсайтах» и «Современная комедия». Главная героиня, Динни Черрел, обладает умом и иронией, но вынуждена сделать сложный выбор между привычной и уважаемой жизнью и безрассудной, трудной любовью к человеку, который вызывает возмущение общественной морали и становится изгоем.

Первая часть сюжета рассказывает о спасении брата Динни Черрел от неизбежного суда, в котором героине приходится бороться. Но несмотря на все трудности, она готова пойти на любые жертвы ради своей семьи и своих убеждений. Обязательно прочти эту захватывающую трилогию, чтобы узнать, какие повороты и события ждут героев и как им удастся преодолеть все преграды на пути к своей истинной судьбе.

Читать бесплатно онлайн Девушка ждёт - Джон Голсуорси

Глава первая

Епископ Портсминстерский угасал с каждой минутой; к умирающему вызвали всех четырех его племянников и обеих племянниц, одну из них – с мужем. Думали, что он не протянет до утра.

Тот, кого в шестидесятых годах приятели в Харроу[1] и Кембридже звали «Франтиком» Черрелом (как произносилась его фамилия Чаруэл), кто был потом преподобным Касбертом Черрелом в двух лондонских приходах, каноником Черрелом на вершине своей ораторской славы, а последние восемнадцать лет Касбертом Портсминстерским, – так и остался холостяком. Он прожил восемьдесят два года и пятьдесят пять из них – приняв духовный сан довольно поздно – представлял господа бога в самых разных уголках земли. Именно это, да еще умение с двадцатишестилетнего возраста подавлять свои природные склонности, придало его лицу сдержанное достоинство, которого не нарушила даже близость смерти. Он относился к ней с иронией – судя по чуть поднятой брови и по словам, еле слышно сказанным сиделке:

– Завтра вы наконец выспитесь как следует. Я буду точен – ведь облачения мне надевать не придется.

Он умел носить облачение лучше всех в епархии, выделялся лицом и осанкой, сохранив до конца привычки заправского денди, которыми и заслужил свою кличку «Франтика»… а теперь он лежал не шевелясь, с аккуратно причесанными седыми волосами и слегка пожелтевшим лицом. Он так долго был епископом, что никто уже не мог сказать наверняка, как он относится к смерти, да, пожалуй, и ко всему остальному, кроме, быть может, требника, малейшие изменения в котором он решительно отвергал. Он и от природы был сдержан, а жизнь со всем ее церемониалом и условностями и вовсе отучила его проявлять свои чувства, – так вышивка и драгоценные камни скрывают ткань ризы.

Он лежал в комнате с распахнутыми створчатыми окнами, в монашески строгой комнате дома шестнадцатого века, построенного возле собора, и даже свежий сентябрьский ветер не мог изгнать отсюда запах веков. Несколько цинний в старинной вазе на подоконнике были единственным красочным пятном, и сиделка заметила, что, когда у епископа открыты глаза, он, не отрываясь, смотрит на цветы. Около шести часов ему сообщили, что съехалась вся семья его давно умершего старшего брата.

– Устройте их поудобнее, – сказал он. – Я бы хотел повидать Адриана.

Когда через час епископ снова открыл глаза, он увидел у своей постели племянника Адриана. Несколько минут умирающий разглядывал его худое, смуглое лицо с бородкой, изрезанное морщинами и увенчанное седеющими волосами, – разглядывал с удивлением, словно племянник оказался старше, чем он ожидал. Потом, чуть подняв брови, он проговорил слабым голосом, все с той же насмешливой ноткой:

– Дорогой Адриан! Рад тебя видеть! Подвинься поближе. Вот так. Сил у меня мало, но я хочу, чтобы все они пошли тебе на пользу; хотя ты, может, скажешь, что во вред. Я могу говорить с тобой прямо или молчать. Ты не священник, поэтому и я буду говорить как человек светский, – когда-то я им был, а может, так и остался. Я слышал, что ты питаешь склонность, или, как говорится, влюблен в одну даму, которая не может выйти за тебя замуж… Правда?

На добром морщинистом лице племянника мелькнула тревога.

– Правда, дядя Касберт. Мне очень жаль, если я тебя огорчаю.

– А склонность у вас взаимная?

Вам может понравиться: