Данное произведение является моей первой попыткой вообще что-либо сотворить в рукописном жанре. Я не считаю того множества стихов, которые были написаны, это иное, пережиток возраста, и только.
Как я смею предположить, у читателя может появиться некоторое количество вопросов. Отвечать буду как художник (коим являюсь на самом деле) и как автор. Почему «красный»? Красный – это первый цвет в спектре разложения белого цвета на множество других. Помимо этого, у этого цвета долгая история, несущая в себе множество противоречивых значений. Это и страсть, и смелость, и убийство. Это все то, что в нынешнее время показывают единицы. Был ли прототипом главного героя я? Отчасти. Львиная доля – да. Но какой автор не закладывает часть себя в характеры героев? И, в конце концов, о чем история? В центре повествования находится художник, и я стараюсь как можно детальнее и аллегоричнее изобразить все, что влияет на творчество человека. В первую очередь, безусловно, я использовал свои личные предметы побуждения к творчеству, будь то страсть, вера в лучшее, неизвестный страх и т. д. Со всем этим вам предстоит познакомиться в течение истории.
Что ж, я не сильно многословен, а потому не смею задерживать вас, дорогие мои. Я должен поблагодарить каждого, чьи глаза видят этот текст, и буду по гроб жизни признателен тому, чей мозг будет способен трактовать концовку. Приятного чтения!
Среди прочего, человек обладает ограниченным разумом
Я снова слышал, как наши соседи занимались сексом. Однообразные стуки сливались в слащавую мешанину криков и звуков города, разносившихся по тесной квартире.
О, этот город. Сколько слов было сказано за все время о красоте городов, и не столь важно, идет ли речь о дневном состоянии мегаполиса, или же о красоте больших ярких вывесок, освещающих проспекты ничуть не хуже придорожных фонарей. Но ведь и началось все гораздо раньше. Задолго до моего переезда, задолго до моего взросления и даже рождения.
Я хочу сказать о полотнах. Великолепные гармонии красок, нанесенных на многомиллионное количество холстов. Холстов, которые с самого начала были обыкновенным камнем. В период своей юности человечество все делало своими руками. Мы сами замешивали и искали краски, использовали порой даже кровь соседей ради одного – ради описания образов. Можно ли сказать, что первые произведения искусства были сделаны на костях? Безусловно. Да и, должен признать, за две тысячи лет ничего не поменялось. Я это понял, когда впервые взял кисть в свои руки.
Для меня было чем-то неистово безумным и кричащим то, что создавали люди ради искусства, таким же кричащим я и пытался сделать свои творения. А описания концепций картин так и пестрели громкими выражениями. Увидеть, ранее невидимое. Узреть то, что неподвластно. Расширяйте сознание. И что было глубже того, что я испытывал во время работы? Наверное, только глотка Саши Грей.
Прошло время, и исчезло слово «вдохновение», сменившись «рабочим настроением». Я творил уже не то, что было видно при первом взгляде на объект или окружение, а то, что первоначально появлялось в моем разуме, и лишь потом находило воплощение в части реального мира. Дни были наполнены звуками скольжения грифеля карандаша по ткани, кисть становилась продолжением пальцев, а ночью же… не было более насыщенного духом идеи времени, чем темное время суток. Я засыпал за час, за два до рассвета, а иной раз, бывало, не ложился вовсе.
