Танго в закате

Первая Глава

Над Ривервудом висел обычный осенний день, такой же предсказуемый и слегка унылый, как и почтовый ящик семьи Петерсон. Небо было затянуто плотным, серым одеялом, которое, казалось, вот-вот начнёт пропускать сквозь себя мелкий, назойливый дождь, такой, что не льёт, а просто висит в воздухе, просачиваясь в каждую щель. Ветер лениво трепал последние, пожухлые листья на клёнах, и их шёпот был единственным звуком, нарушающим тишину этой типичной американской улицы. Пахло мокрой листвой, немного бензином из газонокосилки где-то вдалеке и… чем-то неопределённо-бытовым, что всегда висит в воздухе над тихими пригородами.

Марта Петерсон, пятидесяти пяти лет от роду, вытирала кухонную стойку так тщательно, будто на ней только что проводилась особо секретная операция, а не просто заваривался утренний кофе. Её движения были отточены годами привычки, каждое – на своём месте, каждое – без сучка, без задоринки. Тридцать лет брака с Биллом и двадцать пять лет воспитания двоих детей, которые теперь благополучно упорхнули из гнезда, оставили Марте безупречную кухню, отполированные до блеска полы и… нечто похожее на вакуум в душе.

Вот уже полгода, как последний их отпрыск, Кеннет, уехал покорять университетский кампус в Бостоне, и с тех пор каждый день Марты был похож на предыдущий с такой неотвратимостью, что это стало почти метафизическим переживанием. Подъём в шесть, кофе, зарядка (пять минут, если Билл не просыпается), завтрак, уборка, звонок подруге (одно и то же, про внуков соседей), обед, вязание (очередной свитер для Кевина, которого у неё нет), ужин, новости, сон. И так по кругу, словно она застряла в бесконечном дне сурка, только без сурка и без перспективы что-либо изменить.

Билл, её Билл, её вечный якорь, сидел в своем любимом кресле в гостиной, уткнувшись в газету, издающую шуршащий звук, такой же успокаивающий и предсказуемый, как и сам Билл. Он, конечно, был рад, что дети выросли, что теперь можно расслабиться, больше времени уделять рыбалке. Для него это было вершиной благополучия. А для Марты… для Марты это было началом конца. Или, по крайней мере, началом конца чего-то важного.

Вчера вечером, пока Билл мирно посапывал рядом, его шуршание было единственным звуком в спальне, Марта бродила по закоулкам интернета. Она искала рецепты нового бананового хлеба, потом наткнулась на статью о садоводстве, а затем… затем её палец, сам того не ведая, нажал на ссылку с интригующим заголовком: «Пожар страсти: Как пары после 50 возвращают искру в отношения».

Она прочла её залпом, краснея, как подросток, укравший журнал с непристойностями из-под прилавка. Статья, написанная каким-то жизнерадостным семейным психологом, рассказывала о том, что после ухода детей многие пары заново открывают себя, что сексуальные эксперименты становятся путём к новому уровню близости. Там были слова вроде «БДСМ для начинающих», «свингер-клубы для джентльменов и леди» и «ролевые игры, чтобы стряхнуть пыль».

Марта почувствовала, как её щёки горят. Её мозг, приученный к аккуратным полочкам, отказывался переваривать такую информацию. Это было… неприлично. Неправильно. Это было тем, что Марта Петерсон никогда бы не допустила и не обсуждала даже с собой. И всё же, что-то внутри неё, что-то, что давно спало под толстым слоем бытовой пыли, встрепенулось. Маленький, робкий огонёк любопытства.