Покорный сыщик и призрак гардероба.

Глава 1. Пропавшие Панталоны Миссис Хабл

Октябрь в Оукхейвене всегда напоминал Артуру Финчу старую, немного потрепанную, но любимую книгу. Воздух, прохладный и чистый, как вода из лесного ручья, был пронизан терпким ароматом прелых листьев – желтых, багряных, цвета ржавчины – которые шуршали под ногами с тихим шепотом, словно делясь последними летними секретами. Дни укорачивались с упрямством старого скряги, не желающего расставаться со своим золотом, а утренний туман, густой, как овсянка на воде, неохотно отступал от берегов сонной речки Уик, обнажая серую гладь воды и почерневшие от сырости ивы.

Библиотека Оукхейвенского университета, где Артур служил старшим библиотекарем, казалось, впитывала эту осеннюю меланхолию каждой своей замшелой каменной плитой. Сегодня, во вторник, морось даже не пыталась притвориться дождем – она просто висела в воздухе, оседая на стеклах очков Артура едва заметной влажной пылью, когда он пересекал университетский двор, спеша укрыться в тишине и запахе старых книг. Он любил этот запах – смесь сухой бумаги, выцветших чернил и едва уловимой нотки лимонной полироли, которой раз в неделю натирали дубовые столы в читальном зале. Это был запах порядка, предсказуемости. Того, чего ему иногда отчаянно не хватало в собственных мыслях.

«Так-с, мистер Финч, – пробормотал он себе под нос, стряхивая капли с плаща в прихожей библиотеки, – очередной день в цитадели знаний. Надеюсь, сегодня без очередных дебатов о правильной расстановке биографий современных поэтов. Некоторые студенты считают, что алфавитный порядок – это форма творческого угнетения. Иногда мне кажется, что я не библиотекарь, а миротворец на полставки в зоне боевых действий с картонными каталожными карточками».

Привычно кивнув миссис Олбрайт, своей вечно невозмутимой помощнице, погруженной в сражение с непокорным принтером, Артур прошел к своему столу. Утро началось как обычно: разбор вчерашней почты, несколько запросов на редкие издания и тихий гул студентов, уже занявших свои места в читальном зале. Но что-то было не так. Неявное, почти неощутимое, как сквозняк из плохо закрытого окна в дальней комнате. Артур потер виски. Это было знакомое ощущение – легкая рябь на поверхности его внутреннего озера, предвестник чужих сильных эмоций, просочившихся в его мир. Обычно это случалось перед экзаменами, когда воздух в библиотеке буквально трещал от студенческой паники, или когда кто-то переживал тихую драму над страницами романа. Но сейчас было слишком спокойно.

И тут он вспомнил. Обрывок утреннего разговора, подслушанного у булочной, куда он заходил за своим неизменным ржаным хлебом. Что-то о миссис Хабл с Церковной улицы и ее… бельевой веревке.

«Какая жалость, – подумал Артур, раскладывая книги по возвратному лотку. – Миссис Хабл такая милая старушка. Вечно приносит нам свои сливовые кексы. Надеюсь, это были не ее лучшие воскресные панталоны. Потерять любимые панталоны – это почти как потерять часть души. Особенно если они с начесом. Хотя, откуда мне знать про начес…»

День тянулся своей размеренной чередой. Шуршание страниц, тихое покашливание, скрип перьев (да, некоторые профессора старой закалки все еще предпочитали их шариковым ручкам, словно каждый росчерк был произведением искусства). Артур почти забыл о своем утреннем беспокойстве, погрузившись в каталогизацию новой партии книг по средневековой истории – занятие, которое он находил почти медитативным.