Хроники теней и света 5

Глава 121: Сердце Горы

Ларс, Элиана, Сестра Лира, Брат Кассиан, Оракул, Каэлен

Путь группы Ларса к Аэтельгарду был дорогой страданий и отчаянной надежды. Без защиты Алекс и Рорика, их маленький отряд был уязвим, как никогда. Ледяной ветер Серых Гор пронизывал до костей, снег слепил глаза, а каждый шаг по обледеневшим, узким тропам грозил падением в пропасть. Йорген, последний воин Кингсбриджа, ослабевший от старых и новых ран, едва держался на ногах, опираясь на плечо брата Кассиана. Элиана, бледная, но решительная, несла его скудные пожитки, ее глаза были полны тревоги за него и за Ларса, который шел впереди, сжимая в руках Ключ Аэтеля и Осколок Чистого Света, его лицо было сосредоточенным и отрешенным. Сестра Лира, истратив почти все свои силы на создание защитных рун во время их бегства, едва передвигала ноги, но ее воля была несокрушима.

Они шли почти без остановок, подгоняемые страхом за Алекс и Рорика, оставшихся там, внизу, перед лицом фанатиков Малакора, и той ужасной тайной, что открылась Ларсу. Тайной, которую он должен был как можно скорее донести до Оракула.

Наконец, на исходе третьего дня этого мучительного пути, они увидели их – скрытые в тумане вершины Аэтельгарда. Монастырь, вырубленный в самом сердце горы, казался незыблемым оплотом света и мудрости посреди этого хаотичного, умирающего мира.

Их встретили дозорные Аэтельгарда – молчаливые воины в серых рясах, их лица были суровы, но в глазах читалось облегчение. Йоргена немедленно унесли в лазарет, где им занялись лучшие целители монастыря. А Ларса, Элиану, сестру Лиру и брата Кассиана, едва дав им согреться и выпить горячего отвара, проводили в Зал Совета.

Оракул и Старейшины уже ждали их. Атмосфера в зале была тяжелой, гнетущей. Не было ни радости от их возвращения, ни облегчения. Лишь тихая, сосредоточенная скорбь.

Ларс, не теряя времени, рассказал все. О том, как Алекс и Рорик остались, чтобы прикрыть их отход. О том, что он увидел в Затонувшем Городе, когда Ключ Аэтеля открыл ему не только путь, но и часть своего горького знания. О последнем, самом могущественном «узле» Спящего, его истинном сердце. И о том обрывке видения, связанном с Каэленом, с его ужасающим открытием о цене окончательной победы.

Когда он закончил, Оракул долго молчала. Затем она сделала знак, и в зал ввели Каэлена.

Предатель изменился неузнаваемости. От его былой самоуверенности, от его фанатичного блеска в глазах не осталось и следа. Он был худ, бледен, его руки дрожали, а взгляд блуждал по залу, не останавливаясь ни на ком. Казалось, он состарился на несколько десятков лет. Но в его глазах, помимо страха, теперь читалось и что-то еще – знание. Страшное, непосильное знание, которое грозило раздавить его.

«Говори, Каэлен», – голос Оракула был тих, но в нем слышалась сталь. «Расскажи им то, что ты открыл. То, что ты осмелился прочесть в самых темных, самых запретных свитках Скрижали Теней».

Каэлен вздрогнул, словно от удара. Он поднял голову, его безумный взгляд остановился на Ларсе, затем на остальных. «Я… я видел его… – прошептал он, его голос был едва слышен. – Истинное Сердце Спящего. Оно… оно не здесь. Не в нашем мире. Оно… оно в самой Бездне, на границе между бытием и небытием. И оно… оно связано с каждым из нас. С каждой живой душой. С каждым камнем, с каждой травинкой. Это… это сама Тень нашего мира, его изнанка, его первородный хаос, который когда-то был уравновешен Светом Создателя».