Все жанры Все авторы
Бабочка и мышь - Сергей Герасимов

Бабочка и мышь

Страниц

20

Год

—

Книга рассказывает о докторе Кунце, хирурге, который отличается от своих коллег своей мягкостью и печальным выражением лица. У него есть анатомический дефект - его глаза немного повернуты вверх, что вызывает у пациентов доверие и нужду в жалобах. Однако, когда доктор заговорит, его лицо меняется, и он выглядит обычным оптимистом. Доктор живет в неплохом домике на окраине города. Описание окружающей природы и дома на фоне работы доктора создает атмосферу спокойствия и тишины.

Читать бесплатно онлайн Бабочка и мышь - Сергей Герасимов

Бабочка и мышь

Смотрите, вот он идет по коридору клиники: его лицо совсем непохоже на лица остальных хирургов – у хирургов ведь физиономии волевые и безжалостные, я бы сказал, даже с медицинским задором в глазах, – вот мол, мил человек, поговорил и хватит, а теперь я тебя разрежу, все равно разрежу, поди-ка сюда!

Их взгляды остры как ланцет, их губы тонки и сжаты как хирургический зажим. Но лицо доктора Кунца, напротив, было таким мягким и печальным, что казалось, он вот-вот расплачется. Печальным, но не скорбным – казалось, он переполнен сочувствием ко всем бедам и горестям, запертым в палатах клиники, и его сердце просто разрывается от желания помочь. На самом деле в лице доктора Кунца имелся легкий анатомический дефект: его глаза не располагались вдоль одной оси, как у большинства людей, а были чуть повернуты внутренними уголками вверх. Если он устремлял свой взгляд на пациента, тот сразу проникался доверием к доктору и начинал жаловаться на свои неисчислимые болячки; доктор, слушая, все шире раскрывал глаза и от этого становился еще печальнее – так, что даже хотелось его пожалеть. Но, стоило доктору Кунцу заговорить, как маска грусти сразу слетала с его лица – и вы видели перед собой нормального оптимиста средних лет, среднего роста, средних способностей и довольно среднего кругозора. Впрочем, оперировал он хорошо, а это главное.

Жил доктор Кунц в неплохом, по нашим временам, частном домике на окраине города. Дом был прочен, приземист и по-мужицки широк в кости. В домике был один большой этаж, слегка вросший в землю, еще один этажик, недоразвитый, и сверху этого аппендикс, который этажом уж никак не назовешь.

К дому вела дорога, со старыми кленами по сторонам. Хотя дни стояли теплые, под деревьями уже выросли целые сугробы из кленовых листьев. Те же листья, но укатанные колесами машин, плоско прилипали к асфальту, вообще не имели толщины и смотрелись как рисунок или инкрустация на мокром искусственном камне. Каждый лист был красив и значим, как слово, а подвижные блики солнца расставляли в одной громадной фразе ослепительные знаки пунктуации. От этой стереоскопической, почти четырехмерной желтизны веяло спокойствием и фундаментальной тишиной жизни – мелкие шуршания листьев тишины не нарушали – они несли тишину на себе, и казалось, будто полчище карликов осторожно уносит спящего гиганта. Так уходила осень, разбрасывая напоследок последние ясные дни.

Сейчас доктор Кунц сидел в своем кабинете у открытого окна и смотрел, как тихий вечер катит медленное колесо грусти – и планы доктора – хрусть-хрусть! – один за другим попадали под это колесо. Хрусть! – и от такого бодрого плана остается лишь мокрое место. Обдумать схему послезавтрашней операции, перевести аннотацию, позвонить N, и прочее, и прочее – но доктор Кунц не делал ничего. Он лишь сидел у окна, ощущая себя романтиком и ловил в своей душе возвышенные мысли; пойманные мысли трепыхались, похожие на русалок, и влекли куда-то в дальнюю розовость.

Впрочем, позвонить все же надо было. Надо обязательно, чтобы замять скандал, назревший как большой фурункул. Дело в том, что теоретически, местная медицина бесплатна, но – не смешите меня – за каждую операцию, конечно же, назначен тариф. И каждый пациент, даже самый бедный, ухитряется деньги найти.

Вам может понравиться: