Все жанры Все авторы
Фактор фуры - Гаррос-Евдокимов

Фактор фуры

Страниц

275

Год

2006

Книга рассказывает о реальных мерзостях русской жизни, описанных в романе, и о том, что все факты и статистика, относящиеся к России и Европе, являются документальными. Авторы отмечают, что хотя они были тенденциозны в подборе фактов, они не клеветали на свою историческую родину. Книга также благодарит коллег и издателей за возможность посетить страны, где происходит действие романа, и выражает свое недовольство чиновниками Латвии и Евросоюза, чьи действия испортили жизнь авторам. Первая часть книги начинается с автора, который приехал в Европу на рассвете и описывает свои ощущения и виды, увиденные с высоты моста.

Читать бесплатно онлайн Фактор фуры - Гаррос-Евдокимов

Предупреждение

Мы отдаем себе отчет в том, что на некоторых впечатлительных читателей данный текст может произвести впечталение русофобского. Не собираясь оправдываться, оговоримся лишь, что абсолютно вся приведенная в нем фактография и статистика, касающаяся России (как, впрочем, и Европы), – абсолютно документальна. Все мерзости русской жизни, описанные в романе, реальны – разве что локализованы авторским произволом в одном условном городе, тогда как в реальности адвокатов бейсбольными битами убивали в Москве, страусу из зоопарка ноги ломали в Ростове-на-Дону, а иностранцев резали в Воронеже. Да, разумеется, в подборе фактов мы были тенденциозны – но не клеветали на историческую родину ни в чем.

Впрочем, с таким же успехом мы заслужили обвинений в ненависти, например, к арабам… В ответ на все это можем только процитировать надпись, виденную как-то на майке прохожего: «У меня нет предубеждений. Я ненавижу всех!»

Благодарности

Мы искренне благодарим своих коллег Александра Краснитского и Марину Овсянникову за ценные консультации. Спасибо Янису Белевичу, Андрею Мальцеву, Полу и Ребекке из издательства «Чатто энд Виндус», Луиджи из издательства «Мондадори» и Наташе из «Лимбус Пресс» – за полученную нами возможность съездить в страны, где происходит действие романа.

Спешим также засвидетельствовать свое глубочайшее омерзение чиновникам Латвии и Евросоюза, сделавшим все от них зависящее, чтобы лишить вышеупомянутой возможности нас в числе полумиллиона жителей Латвии нетитульного происхождения, – и вообще долгие годы по мере возможности портящим нам жизнь. Имейте в виду: мы вас тоже терпеть не можем.

Часть первая

Сентябрь

1

В Европу я въехал совсем рано, на рассвете. Проморгался, зевая и размазывая по слегка одеревенелой морде остатки пунктирного дорожного сна, сгреб в несколько приемов разбросанное по двум соседним креслам тело, хрустнул каким-то из локтевых суставов, повертел головой, разминая затекшую шею… и увидел все – сразу и целиком, единым махом, с высоты этого моста, пропускающего под собой танкеры и сухогрузы: повсюду, насколько хватало глаз, огромный, ни на что из до сих пор мне известного не похожий город, огромный город и огромную воду, переходящие друг в друга и нигде не кончающиеся. Нагревавшееся у меня за спиной невысокое, цветное еще, красноватое солнце текло в зеркальных гранях столпившихся впереди высоток бизнес-центра, сигналило из автомобильных стекол, растворялось в настолько далекой, что едва различимой ряби Босфора (сквозь которую пробирались какие-то катерки и по которой скользили фигурные скобочки чаек); и поскольку я сидел слева от прохода, то с моей стороны был крутой Галатский холм с островерхой генуэзской башней, с вытянувшимися вдоль его подножия забитыми причалами, и за ним – прозрачный утренний блеск длинного, увиливающего за пределы поля зрения Золотого Рога, а за тем – кучкующиеся на манер опят на очередных холмах купола и параллельные стержни минаретов, а еще дальше – белесая поверхность Мраморного моря с расставленными по ней кро-ошечными силуэтиками судов.

Ни одной мысли спросонья не успело оформиться в башке, был лишь прибалделый восторг и – наконец – то, чего я подспудно ждал с момента отрыва шасси «сто пятьдесят четвертой» «тушки» от мокрой бетонки чертовой родины, но дождался только сейчас, полтора дня спустя, в трехминутном промежутке между двумя континентами: чувство облегченного пофигизма, блаженной безответственности, счастливого отчуждения от всей этой дряни, всего свинства, к которому я был или не был причастен, в котором по своей или чужой вине изгваздался. От обыкновенного, предметного, брюшного – за собственную жизнь – страха. От стыда окончательного, показательного провала.

Вам может понравиться: