Свекольный квас

1.

Галина ненавидела много вещей в своей жизни, но самое первое, что она терпеть не могла, было ее собственное имя. Она осознала это еще в школе. Галя училась в 80-е, поэтому в их классе было пять Наташ и три Лены, которых все время путали между собой, но у них были нормальные девчачьи имена. Галя была одна, но что это за имя такое?! Так звали, например, школьную директрису, над которой тихо подсмеивались за ее рейтузы неимоверной голубизны. Она ходила в темно-синей юбке, блузке с бантом и значком «Отличник народного просвещения РСФСР». Но стоило ей приподнять руки, как из-под строгого наряда выглядывали голубые представители швейной промышленности, заканчивавшиеся почти у колен Галины Ивановны.

– А Галку-то зовут точно так же, как директрису! – однажды осенило главного задиру Лешу.

Кстати, Алексеев в их классе тоже было трое.

– Эй, панталоны! – тут же подхватил его дружок Костик, обращаясь к Гале.

– Сам ты панталоны, – обиделась она.

– Панталоны, панталоны! – не унимался мальчишка.

Галя не выдержала и огрела его по голове учебником. В этот момент в класс вошла учительница начальных классов, тоже, между прочим, Галина, но только Михайловна.

– Что случилось, Вержакова?

– Ничего. – Галя села на место.

– Вы все должны помнить, что учебники – библиотечные, мы сдадим их в конце года. Если они будут рваные или грязные, я снижу вам итоговую оценку за поведение. Поняла, Вержакова?

– Панталоны, – задыхаясь от смеха, прошептал одними губами Костик, на секунду поймав взгляд девочки.

Это дурацкое прозвище надолго приклеилось к Галине, как и обида. На мальчишек и, конечно, на родителей.

В тот день второклассница пришла домой и первым делом спросила у мамы:

– Почему вы меня Галей назвали?

– Потому что так захотела твоя бабушка, ну и нам с папой это имя понравилось, звучное такое. А чего спрашиваешь?

– Да так, могли бы Леной назвать. Нормальное имя, как у всех девочек, – пробубнила Галя.

Мать только пожала плечами и занялась домашними делами. Ей было не до капризов дочери.

На следующий день в школе Галя внимательно рассмотрела всех трех Лен, которые учились в ее классе.

Первая – Лена Урбанович. Она очень гордилась тем, что родом из Белоруссии и ездит каждый год в Гомель к бабушке и дедушке на лето. Лена привозит оттуда немыслимой красоты резинки для волос и необычные тетрадки, которые днем с огнем не найти в городке средней полосы России. Лена Урбанович не была красавицей, но эти вожделенные резинки делали ее милашкой. Галя решила, что хочет точно такие же, она даже мысленно присвоила их себе, представляя, как стоит перед зеркалом с двумя косичками, которые заканчиваются синими пластмассовыми шариками. В общем, Галя поняла, что она завидует Лене Урбанович не только из-за имени, но и из-за ее курчавых волос.

Вторая – Лена Титова. Гале нравилось, как она аккуратно умеет заполнять тетрадки: буковка к буковке, черточка к черточке, почерк у нее был просто идеальный. Галина Михайловна всегда ставила ее в пример.

Ну и Лена Шарафеева. Это была идеальная девочка с высокими татарскими скулами, смуглой, слегка оливковой кожей и огромными карими глазами. За ней увивались полкласса, в коридоры крыла начальной школы забегали даже пятиклассники, чтобы глянуть на Лену Шарафееву.

Выбирая для себя, какой бы Леной ей хотелось стать, Галя решила, что все трое заслуживают быть запечатленными, срисованными и примеренными на себя. Девочка жадно следила за каждой из них, стараясь повторять заразительный смех Урбанович, идеальный почерк Титовой и слегка прищуренный взгляд Шарафеевой. Так длилось довольно долго, почти до конца учебного года, пока Лена Урбанович не заметила, что Галя Вержакова без зазрения совести взяла из ее пенала простой карандаш. Да не какой-то обыкновенный, на котором написано «Слава труду!», а самый что ни на есть ценный – монгольский, который из заграничной командировки привез папа.