Город Даль

Резная секундная стрелка сделала удар, второй, третий и оказалась на вершине числа двенадцать – циферблат старинных часов показывал ровно полночь. Наконец, раздался звон колокола – он отзвонил двенадцать раз. Звук как невидимое острое лезвие разрезал ночную тишину города, заставляя редких прохожих поднять головы к высокой остроносой башне, где располагались старинные часы. Экипаж проезжающий мимо тоже слегка притормозил у башни, а потом возница ударил хлыстом кобылу так, что животное истерично заржало и понесло карету прочь.

Тем временем прохожие: пожилая пара и мужчина в сером поношенном пальто, стали вести себя озабоченно. Женщина прижалась к мужу, а ее спутник что—то тихо ответил спутнице. Наконец, они прибавили шаг, спеша скорее укрыться в темноте переулка.

Молодой человек в стареньком пальто зачарованно посмотрел на часы. Он грустно вздохнул и, найдя в себе силы прекратить смотреть на прекрасное зрелище, сделал шаг к переулку, куда ушла пожилая пара.

Однако было поздно, кривая тень поползла по серым камням дороги. Она становилась все больше и уродливее, а за ней пришел жужжащий звук. С каждым ударом секундной стрелки звук становился все отчетливее, и вот к жужжанию прибавился еще звук – металлический звон. Показалась и сама фигура: это был человек, но человеческого в нем осталось не больше, чем название этого слова. Половину лица закрывала черная металлическая маска, которая вдыхала ночной воздух через отверстие—решетку, где должен быть рот. Человек был лысым. На его макушке располагались металлические винты, которые вращались противоположно друг другу и, казалось, должны были разрезать череп владельца и причинять ему сильную боль. Вместо этого сложный механизм поддерживал в нем жизнь. Воздух проходил через решетку маски, спускался по металлической трубке служившей шеей и выходил грязно—серыми парами через замысловатую конструкцию, прикрепленную к спине. Именно она издавала этот противный жужжащий звук, а металлический звон, служивший спутником первому звуку, получался от соприкосновения каменной кладки и топора. Широкое лезвие было не серого цвета, а буро—красного. Ночной палач нашел первую жертву, а человек на улице должен был стать вторым.

Прохожий медлил. Слишком медлил. На его лице появилась удивленное, даже озадаченное выражение. Он не верил до последнего, пока гость из тьмы не приблизился к нему почти вплотную, занес оружие, и тогда мужчина пришел в себя. Он отшатнулся от чудовища, но недостаточно быстро, лезвие задело пальто, разрезало ткань и повредило бок. Мужчина вскрикнул, схватился за одежду. Рука, которая прикоснулась к задетому месту, окрасилась в красный цвет. Да, он был ранен, но инстинкты взяли верх и человек побежал. Пошатываясь на бегу, сутуля плечи, спотыкаясь – он бежал квартал за кварталом. Мысли в его голове путались, но что—то подсказывало, если он добежит до конца улицы на площадь Свободы и перепрыгнет через оградку в воду реки Молчания, то это будет спасением.

Чудовище, что гналось за ним не умело плавать – он не знал, но чувствовал это.