Все жанры Все авторы
Пурга - Сергей Галикин

Пурга

Страниц

15

Год

2023

Времена Гражданской войны, в январе 1920 года, после опустошительной потери Ростова-на-Дону, Белая армия решила отыграться на Маныче, маленькой затерянной деревушке в глухой степи. Там разгромила она Второй сводный корпус Думенко, добиваясь мести и победы.

Вдали от этого военного кошмара, на никому неизвестной земле, скрывающейся среди бескрайних просторов степи, проживает старик Матвей. В его скромной заброшенной сторожке, которая пережила не один век, он таит в себе свои собственные истории и воспоминания. Матвей – бывший батрак, который на протяжении своей жизни вынес множество испытаний и бедствий.

В одну холодную и грустную ночь, на фоне дикой бури, которая бушевала внутри и снаружи, к старику Матвею случайно наносит визит раненый красный кавалерист. Он уцелел в жестокой битве, но жизнь его висит на волоске. К их удивлению, вскоре после него в сторожку входит белый полковник, тоже при смерти. Судьба самым непредсказуемым образом свела их вместе.

Неожиданно, в эту мрачную ночь смерть проникла в жилище Матвея. Она, ненасытная и безжалостная, бродила по полю битвы, пожирая жизни безраздельно. Теперь же она стоит перед сторожкой, медитируя о своих будущих жертвах. Взгляд Смерти проникновенно задумчив, кого же из троих она должна выбрать с собой в большое путешествие? Ведь Смерть не шутит, и ее решение будет окончательным.

Читать бесплатно онлайн Пурга - Сергей Галикин


Мело, мело по всей бескрайней степи… Уже почитай что недели три, от святого Николая, до самого кануна Рождества, и потом через все Святки, как стало в степи мутное белое марево, как взялся дуть, как затянул свои заунывные песни протяжный и безжалостный «калмык», так и не отвяжется никак. Снег с бугров давно повыметало по неглубоким балочкам да оврагам, с осени забитым серыми завалами сухого курая, и теперь те бугры чуть заметно и сиротливо чернели где-то там, высоко, под самым кисейно-белым, неласковым январским небушком.

Приближалось Крещение Господне, колючие зоревые морозы свирепели еще злее, метель по ночам не унималась, выла и трепала старую камышовую крышу убогого Матвеева жилища, наметая за долгую ночь глубокий сугроб перед покосившейся от времени дверью, еще в спокойные времена обитой снаружи сухими овечьими шкурами.

Старик, тяжко кряхтя, обливаясь потом, крестясь слабыми негнущимися пальцами, молился на потемневшую от времени икону Пресвятой Богородицы, бережно поправлял коптящую лампадку, едва рассветало, сгорбившись ковылял в сени, набирал в трясущиеся руки несколько щепок, два-три кизяка и так же помаленьку возвращался в сторожку, растапливал с осени припасенным сухим кураем печь. Долго сидел, задумавшись, над гудящей печью, подставляя теплым струям то широкий морщинистый лоб, то дряблую тонкую шею. На желтом от болезни его лице скатывалась порой по отвислым щекам скупая слезинка, падала на нагретую плиту и тут же пропадала.

В такие сырые, затяжные недели, как было этой поздней осенью, здоровье совсем покидало его. То острая, то глухая, то немая боль пронизывала поочередно все его тело, щупала острыми пальцами все раздутые его суставы, сковывала спину, немилосердными молотками стучала в висках. С большим трудом иной день давалось ему каждое движение, а безжалостная боль уже не отступалась, мучила, доводила до слез и отчаяния. Ныло и его сердце, порой ему казалось, что оно там, в груди, то же подпевало этим тягучим, заунывным степным ветрам, которые неистово куражились и бились снаружи сторожки долгими осенними ночами.

Но было у старого Матвея и еще одно горе, горе самое страшное, какое только может быть у человека. Это горе и эта боль потяжелее любой болячки и его спишь – не заспишь, горюешь – не загорюешь, помнишь, не забудешь… Горе, которое нес он всю свою жизнь и которое, как иную тяжкую ношу нельзя было ни скинуть с плеч, ни переложить на чью-то спину. Тяжко на грудь старика давило его одиночество, был он на свете один-одинешенек, один, как перст, не дал Бог ему ни семьи, ни детишек.

Был когда-то он молод, силен, весел – оно как-то и не думалось об этом. А вот пронеслась, пролетела жизнь и стал он стар, болен, немощен…

И стал он одинок и никому на белом свете не нужен.

Так уж получилось, сложилось в его жизни. Когда-то экономщица Исаева, толстая, коротконогая, но разудалая веселая бабенка, белозубая и краснощекая, от скуки, что-ли, а может и по какому-то своему разумению, захотела его, батрака, молодого цветущего парня, женить на одной из таких же своих батрачек. Ну и присватала ему Груню, молодую вдовицу. Мужика-то у ней прошлой зимой волки в степу загрызли пьяным, он, бедолага, так и пропал, даже дите породить не успел. Груня жила тут же, в экономии, в поварихах.

Вам может понравиться: