В субботу папа обещал повести Мишу в зоопарк. Сын, как и все дети, очень любил ходить в зоопарк. Поэтому этим субботним утром мальчик должен был проснуться веселым и радостным. Но он наоборот почему-то проснулся грустный. Оказалось, потому что он думал, что еще пятница, и мама опять поведет его в детский сад, как вчера и позавчера, а также поза-позавчера и поза-поза-позавчера. А в детский сад идти Мише не хотелось совсем, потому что этот сад ему немножко надоел, а, может, и не немножко.
В комнату вошла мама:
– Мишуля! Пора вставать!
– Зачем? – спросил сын.
– Как зачем? Пойдешь с папой в зоопарк! – ответила мама.
– А разве сегодня не пятница? – удивился он.
– Пятница была вчера.
– Ура! – обрадовался Миша. Он вскочил с кровати и бегом побежал умываться. В будние дни, когда ему предстояло идти в садик, Миша никогда не вскакивал с кровати, тем более так быстро, как вскакивают пожарные по тревоге. Обычно он долго валялся, медленно открывал сначала один глаз, потом другой, снова закрывал их и опять засыпал, пока мама не стягивала с Миши одеяло. Тогда он садился и начинал снова открывать по очереди глаза, тереть их кулачками и трясти головой, пытаясь прогнать сон, который почему-то никак не хотел уходить. Но сегодня все было по-другому. Сегодня была суббота, да к тому же не простой выходной день, а особенный – день похода в зоопарк. Миша обожал животных, даже домашних, но от диких животных был в полном восторге. Сегодня даже зубную пасту Миша выдавил не на палец, как обычно, а на щетку и принялся тщательно вычищать каждый свой молочный зуб, а затем и язык. Он видел по телевизору, как доктор советовал чистить и язык тоже. Миша так сильно хотел попасть в зоопарк, что готов был на все, даже все утро вести себя, как пай-мальчик. Поэтому за завтраком он не капризничал, не водил ложкой по столу и не смотрел со скучающим видом в окно. Миша быстро съел ненавистную манную кашу и даже улыбнулся родителям, когда тарелка опустела. После этого он пил нелюбимое кипяченое молоко и даже не поморщился, когда глотал пенку, которую в обычные дни всегда вылавливал из кружки и незаметно выбрасывал. Покончив с завтраком, сын с папой вышли на улицу и сели в подошедший красный трамвай.
– Это пожарный трамвай? – спросил Миша.
– Нет, – сказал папа. – Почему ты так решил?
– Потому что он красный, – ответил Миша.
– Ясно, – улыбнулся папа. – Красными, сынок, бывают не только пожарные машины!
Старенький трамвай на поворотах болтало из стороны в сторону.
– А почему трамвай шатается? – спросил Миша.
– Старенький он уже, – ответил папа.
– Ему пора на пенсию?
– Давно уже пора.
– А почему он не уходит?
– Не отпускают.
– Кто?
– Начальник.
– Почему?
– Потому что некем заменить, – объяснил папа.
– А где же молодые трамваи? – спросил Миша.
– Я сам бы хотел это знать, – вздохнул папа. – Нужно спросить у мэра.
У входа в зоопарк стояла очередь.
– Кто крайний? – спросил папа.
– Наверное, мы, – ответил высокий худой мужчина в очках, державший за руки двух малышей. Мальчики, как и папа, тоже были в очках.
– Мы за вами, – сказал папа.
Из ворот вышел потный толстяк в шортах, держащихся на подтяжках. На поводке он вел полусонного льва.
– Гражданин! – окликнул его очкарик. – Почему у вас лев без намордника?
– Это не мой лев, – ответил толстяк.
