Картина

Книга посвящается самым любимым и дорогим мне людям – маме и папе.

© Фонгансильере А., 2023

© Оформление. ООО «Издание книг. ком», 2023

Я всегда думал, что верный выбор может сделать каждый (здравомыслящий) человек, но оказалось, что, стоя перед лицом однозначного решения, люди не способны выбрать, потому что они больны. Больны безумием, сотворенным ими самими.

Что имеет наивысшую ценность – жизнь одной прекрасной девушки или картина великого мастера с более чем пятивековой историей?

Рядом с неповторимой картиной всегда присутствовала необъятная толпа людей. Одни видели в ней нечеловеческую красоту опьяняясь словно бокалом чистого вина, тогда как некоторое меньшинство просто фотографировало, не понимая, что перед ними. На удивление, народу в тот день перед картиной было меньше, чем в предыдущие дни. Все жадно хотели запечатлеть картины Тинторетто, Тициана и Веронезе с его «Браком в Кане Галилейской». Было ли там еще что-то, не входящее в планы хаоса? Возможно, а возможно, и нет. Чтобы это узнать, стоит слишком много потерять, обрести, отдать, забрать, одолжить, подарить, украсть и наконец отпустить. Как смехотворно они выглядели со стороны со своими ценностями, нравственным (псевдонравственным) порядком, а как они хвалят друг друга, но это уже отдельная история. Лесть так и выливалась из их уст при каждом удобном случае.

В этом хаосе, неразделимом на хорошее или плохое, появляется элегантно одетый молодой человек в классическом черном костюме. Обычный парень, каких в Париже немало, уверенно продвигался по залу. Отсканировав презрительным взглядом посетителей, молодой человек медленно двинулся к толпе – рассматривать вместе со всеми картины Париса, Якало, Тициана, Лоренцо и Бонифацио. В этой гуще событий, одна из немногих отдельно ото всех, в одиночестве стояла девушка напротив золотой картины. Стоя без малейших колебаний, она, как глоток свежего воздуха, приглянулась молодому человеку. Как символ, она стояла неподвижно, ее глаза, что были не видны ему, были прикованы к висящей напротив картине. И пусть он не видел ее лица, свободных от мира глаз, не ощутил ее улыбки, этого было вполне достаточно, чтобы задеть его душу. Эти светлые, как облака, волосы сразу очаровали парня. Как и плавные изгибы плеч, хрупкие руки вместе с обворожительными ножками. Легкий поворот ее головы позволил увидеть мимолетный блеск красоты лица девицы. Тут же внутренний голос так и требовал, дребезжал, умолял, приказывал бушующим порывом: «Может, ты уже подойдешь к ней?!! Стоя здесь, мы точно ничего не добьемся. Старик, сейчас или никогда. Поверь, у нас нет пути отхода, только вперед».

Вне всякого сомнения, внутри него происходил шквал мыслей о безумности этой затеи.

Но эта критика оставалась позади с каждым направленным к ней шагом. Стоящая с обеих сторон охрана не обратила на него ни малейшего внимания. «Посетитель как посетитель», – безразлично подумали охранники. По мере приближения мысли его становились все холоднее и холоднее, время, что прежде стремительно уходило, замедлилось, оставляя возможность еще обдумать поступок. Вместе со временем меньше становилось и расстояние между ними. А она продолжала неподвижно стоять, пристально глядя на одно из чудес света, будто всей окружающей анархии и в помине нет.