Мы жили в Средние века. Стихи

Ничего этого не было, не могло быть. На дальней, окраинной остановке войдешь в автобус, выслушав неутешительное пророчество, проедешь несколько километров, может быть десять, может быть сто; стоя, привычно уцепившись за верхний поручень как за руку помощи откуда-то сверху; как за твердое, обледенелое облако, как за невидимый стержень, которые может, должен выхватить тебя, доставить на нло. И автобус остановится, и выйдешь, и окажешься в новом мире, старшем, не таком страшном, как тот, где все предрекания, обещания, утешения против тебя; где самые близкие не верят; где выйти на дальней, почти мифической остановке – невероятная, несбыточная удача, почти предательство. В этом счастливом одиночестве, неверии в этом, последнем и окончательном безбожии, окажешься в тихом, пустом, гулком зале и начнешь слышать только свои звуки: шаги, дыхание, первые, смешные, слова.

Она красива в самом деле,

Но слушай что я говорю,

Она была в моей постели

На удивленье октябрю.

Я сделал чисто все на диво

И Мессалине б невдомек

Сказал ей вечером дождливым:

Зайдем ко мне на огонек.

Ах что за прелесть этот вечер.

Бутылка красного вина,

Бисквит, варенье, кофе, свечи,

Между свечей сидит она.

Но был расчетлив я признаюсь

И свой выхватывал момент,

То вдруг руки ее касаясь,

То вставив к месту комплимент.

Когда на циферблат старинный

Наш взгляд, рассеянный упал,

Слова смакуя я ей чинно,

И безразлично так сказал:

Да ты и вправду бы осталась,

Смотри, такие холода.

Она для вида засмущалась

И вдруг в ответ шепнула «да».

А ночь ветры так свистели,

Осенний дождь окно лизал.

Она спала в моей постели.

Вот только я на кухне спал.

Отдай проводнице билет

С улыбкой беспечной

Ведь средства надежнее нет

От муки сердечной.

Но стуком колес не избыть

Кромешность побега,

Она тебя будет любить

До первого снега.

Полночный затеется чай

С вином до рассвета

В летящих полях примечай

Разлуки приметы.

Бессонницей отлучена

От взглядов холодных

Тебя будет помнить она

До птиц перелетных.

И кто там сквозь сон прошептал,

Что участь убога?

Нас примет зеркальный вокзал

Затихнет дорога.

Так лучше – чужие дома

И голые стены.

Она тебе будет верна

До первой измены.

Привкус долгих дорог

В этой встрече прощальной

Вот и кончился в срок

Наш роман привокзальный.

Снова мне довелось

Выпить холод вокзала

Как же быстро сбылось

Все что ты нагадала.

И не стоит грустить

Говори если спросят

Просто месяц почти

Нас морочила осень.

Я прошу оглянись

Посмотри уезжая

Вот и кончилась жизнь

В сотый раз нарождаясь.

Скучно. Ласковый взгляд тепла

Потускнел, и опять эта осень

По московским бульварам проносит

Вздох последнего летнего сна.

Память. Вновь голоса различать

За прикрытою бережно дверью

Примеряюсь к чужому веселью

Обо всем, что забыл, промолчать.

И о том, как под зуммер стрекоз

Солнце в тихое море садилось,

Небо южным крестом покрестилось,

И со звездочки вдруг сорвалось.

Все же. Вновь на зеленый свет

Реагирую как на наркотик.

И сентябрь меня приохотит

К маякам этих новых примет.

Твоя любовь меня не бережет.

Твоя любовь с разлукой в связи,

Провидя все возможные измены,

Такие мне закатывает сцены,

Такие сны, что боже упаси.

Твоя любовь меня не бережет.

Она теперь легендам вопреки,

Лишив меня священного удела,

Расставила знакомые пределы

И вывесила красные флажки.

Твоя любовь меня не бережет.