Голодные дьяволы

Посвящается моим родителям, Алексею и Галине Головенко, моим светочам в этой темной пучине жизни.

На коленях

Я не могу дышать

Мне остается истекать кровью

И ждать

Если эти страдания

Часть твоего плана

Я не куплюсь на липкую сладость

Обмана

Не опущу руки

Любовью путь мне освети

Пока я верю, я буду биться

Я не сойду с пути

На коленях

Я в черном огне

Будь моим светом в этой

Тьме

Второй день Тим прятался в амбаре, а Калибан его искал. Тим знал, что умрёт, если Калибан найдёт его. У Калибана был нож и большие заточенные зубы.

Неделей раньше болотная фея прилетела к маме Тима и сказала, что их коровы сгорят. На следующее утро отец Тима увёл всех коров на луг и зарезал. Ему помогали два его друга. Тим никогда не забудет, как молодой бычок рвался и сопротивлялся верёвке. Он ревел и упирался ногами в землю. Какое-то природное чувство говорило ему о том, что должно произойти. Бычок не мог знать, что сегодня вместо вкусной травы на выпасе ему достанется ножом по горлу, однако он знал. И когда остальные коровы выходили из сарая и видели длинные траншеи, вскопанные упирающимися копытами, оставленными первым бычком, их глаза закатывались, пена шла изо рта и ближайшие соседи просыпались в своих кроватях, уверенные, что пришёл их час и чёрный всадник на холме трубит в свой рог смерти.

Мама собрала всех детей в доме и велела тем закрывать уши, каждый раз как новую корову уводили на луг.

– Мама, зачем резать всех коров?

– Так надо, сын.

Тим слышал эту фразу тысячи раз и никогда не понимал, как «так»?

Отец провёл на лугу весь день и уже в сумерках вернулся домой. А летние сумерки наступают так поздно. Даже феи уже вылезли из своих трещин в деревьях и порхали в сиянии каштипов.

После всей работы друзья отца тяжёло разошлись по домам, нагруженные мясом, которым отец отблагодарил их за помощь. От выпивки все отказались, потому что были уже без сил. Они пожали друг другу руки и разошлись.

– Дней цветения! – Обменялись они.

Только Толстяк Хорб задержался с ним возле колодца.

– Я думаю, ты заметил?

Отцу Тима не нужно было даже уточнять о чём говорит его друг. Он только кивнул головой. Трудно было не заметить, насколько чёрной становилась кровь, когда она стекала из туш в траву и как быстро она впитывалась в землю. Словно всасывалась. А самое страшное, что в некоторых местах проступил пурпурный цвет. И напрасно они делали вид, что им показалось.

– Дьявол придёт к тебе на ужин и он будет голоден. – Толстяк Хорб положил руку другу на плечо.

Отец Тима вошёл на кухню и тяжело сел на стул. Он был в одних трусах. Его плечи были покрыты потом, он просто струился по его мускулистому телу. Его лоб перехватывал кожаный ремешок, чтобы пот не тёк в глаза. Несло от него как от борова.

– Не могу рук поднять. – Отец с усмешкой поднял на мать глаза. Потом протяжно вздохнул, сотрясаясь всем телом. Взгляд снова стал невесёлым. Руки обвисли плетями ниже колен.

Мать Тима молча поставила перед отцом миску супа, блюдо со свежей говядиной с картошкой и чашку дымящегося травяного браша. Потом наклонилась к нему и сграбастала его в объятия, целуя кудрявую голову. Отец закрыл глаза и с улыбкой прижал голову к её груди. Тим смотрел на них со своего стульчика. Он видел как у отца свисают руки, но не видел в них слабости. Он видел силу.