«Штурмфогель» без свастики

По кремнистой дороге Кастилии шел военный грузовик с германскими летчиками. Они возвращались из Валенсии, где проводили краткосрочный отпуск. Бодрые, загорелые, молодые, они орали «Милую пташку» и неохотно прервали песню, когда увидели на дороге молодого человека с поднятой рукой. Шофер затормозил. У парня была типичная физиономия северянина – белобрысый, светлоглазый, с конопушками на тонком, прямом носу. Он был одет в полувоенный френч, солдатские брюки. За спиной болтался ранец из рыжей телячьей шкуры, какие носят баварские горные стрелки.

Узнав соотечественника, летчики ухватили его за руки и легко втянули к себе в кузов. Оказалось, молодой человек ехал в ту же часть к Мельдерсу[1], куда направлялись и летчики.

Дымящийся от зноя аэродром был почти пуст. Истребители ушли на задание. Солдаты-марокканцы из аэродромной охраны на раскаленных камнях пекли просяные лепешки и лениво отгоняли больших зеленых мух. Чуть поодаль у бочек с водой толпились техники. Они охлаждали воду, бросая в бочку заиндевелые баллоны со сжатым воздухом. Если кто-нибудь опускался в воду, то сразу выскакивал, будто ошпаренный кипятком.

Новичок подошел к длинному морщинистому механику, который отчаянно растирал полотенцем рыжую грудь. Механику было лет под сорок. Чем-то он напоминал Жана Габена, уже завоевывающего славу на экранах Европы.

Очевидно, новичок заинтересовал механика.

– Примите душ, вода холодная, как в Шпрее, – посоветовал он. – Вы сразу почувствуете себя ангелом.

Новичок покачал головой.

– Вы к нам?

– Да. Направлен после школы Лилиенталя.

– О, туда попадал далеко не каждый! – Механик присвистнул и оценивающе оглядел молодого человека. – Я знал кое-кого из школы Лилиенталя: все сынки богатых папаш, что с толстыми кошельками.

– Мои родители погибли на пароходе «Витторио», когда плыли в Америку.

– В двадцать восьмом?

– Вы слышали о катастрофе?

– Как же! Об этом писали все газеты. Они были коммивояжеры?

– Нет. Искатели счастья.

Механик помолчал, думая о чем-то своем, а потом глуховато проговорил:

– Тогда многие искали счастья… Механик подал жилистую руку:

– Меня зовут Карл Гехорсман…

– Пауль Пихт.

– Вы были у Коссовски?

– Я только что приехал.

– Начальник секретной службы. Когда нет командира, то заменяет его. Вон его палатка…

Подойдя к пятнистой камуфлированной палатке, молодой человек откинул полог и вытянулся перед рослым, средних лет капитаном, у которого вдоль виска до скулы алел глубокий шрам. Коссовски изнывал от жары, его тонкая бязевая рубашка потемнела от пота.

Парень положил на раскладной столик свои документы и спросил:

– Надо полагать, вам обо мне сообщили?

Коссовски промолчал. Он долго рассматривал документы и наконец откинулся на спинку стула. Его зеленоватые, глубоко посаженные глаза впились в лицо прибывшего:

– Рекомендации у вас веские… Но почему вы захотели попасть именно в Испанию?

– Хочется узнать, на что я способен, господин Коссовски.

– Понимаю. А вот как вы в семнадцать лет научились летать на боевых самолетах, не понимаю.

– Когда у вас в кармане ни пфеннига, и никого не осталось дома, и вы в какой-то дыре в Швеции…