Во дворе стояла странная тишина. Не кричали петухи, не мычали коровы, не блеяли овцы. Даже ветер запрятался на верхушках деревьев и не решался выглянуть. Над головой висело сиренево-сизое низкое небо. На горизонте тяжёлыми портьерами оно опускалось на землю, не оставляя ни единой лазейки для солнечного луча.
И это было странно. В прямом смысле этого слова, небо давило на макушку, тишина сжимала виски. Наступал тот самый день. Сегодня должны были явиться посланники Кровавого дракона. Ужасного, про которого ходили самые нелепые страшилки, но имя которого притягивало, словно магнит. Тысячи девушек мечтали попасть на его бал. Но только тридцать одна была избрана предстать перед его очами.
Они были похожи на мотыльков, которые знали, что этот огонь опалит им крылья, но грезили к нему прикоснуться, чтобы рассказать потом своим внукам о бале с самим Кровавым.
Гела
Я стояла во дворе и вслушивалась в тишину. Мне нечего было опасаться посланников Кровавого дракона. Они прилетали только к тем, кому уже исполнилось восемнадцать лет. Восемнадцать лет и один месяц максимум. Только месяц до этой даты и ни минутой раньше. Моё восемнадцатилетие должно наступить через две недели.
В отличие от своих подруг, которым не посчастливилось родиться в обусловленную дату, я ничуть не огорчалась. Более того, я не жаждала сгореть в огне Кровавого дракона. Я не искала лазейки, как изменить свой возраст. Я не бегала к ведьмам, которые могли замедлить или ускорить естественный биологический ритм. Я спокойно заканчивала школу и собиралась поступать на актрису. Моя страсть – театр. А там я могу стать не только Истинной для Кровавого дракона, но даже им самим. Смешно.
Родители не были в восторге от моего выбора, но не спорили. Вообще, спорить со мной было абсолютно бесполезное занятие. Всё было именно так, как хотела я. Я всегда добивалась поставленной цели и шла к ней, работая локтями, не зная жалости.
Нет, я не была подлой, я не подставляла других и не плела интриги. Я пахала. И не пыталась пробить стену лбом, ибо каждая стена имеет калитку. Вот эту калитку я и искала.
Но даже мне, которая не боялась клевачих петухов и злобных цепных псов, странная тишина пришлась не по вкусу. Что-то подленькое шевельнулось в душе. Ах, если бы я тогда знала, ЧТО ждёт меня, я бы лучше осталась на улице и любовалась бы этими свинцовыми тучами, которые в тысячу раз краше расписных золочёных потолков.
Впрочем, не буду торопить события. Мне осталось не так много, чтобы я могла отказать себе в удовольствии вспомнить всё до каждой секунды.
В хлеву животные стояли словно в очереди на бойню: испуганный недоумевающий взгляд. Куры категорически отказывались покидать свой насест. Коровы спиной повернулись к сену. Лишь один конёк бил копытом о пол и ржал, словно просил, чтобы я его отпустила.
– Что с вами? – в воздухе плавало тепло.
Я подошла к любимой Бурёнке. Именно с этой рыжей в белые крупные горошины коровы я всегда начинала дойку. Но она пятилась, поворачиваясь ко мне задом. «Понятно, будет бить копытом». Я решила зайти попозже. У животных тоже бывают перепады настроения в непогоду.
В птичнике не было ни единого яйца. Странно. Обычно наши несушки столько дают, что мы не только продаём, но ещё и можем позволить себе такую роскошь как подать нищему.
