Турия

В очередной раз уложив ребенка спать и подоткнув одеяльце под бочок мирно сопящей племянницы, Алевтина легкими шажками упорхнула в мир грез и фантазий.

Только ночью, когда весь город и домочадцы засыпали, открывался причудливый, полный сказочных событий мир – Медалория. Там эта строгая и справедливая женщина с грустными глазами превращалась в легкую дриаду, порхающую на своих прозрачных крылышках, испещренных тоненькими жилками, по которым струилась золотистая сила. Ее большие светло-серые глаза излучали, казалось, всю мудрость этого прекрасного мира. Стоило только встретиться с ней взглядом, и одолевающие горести, беды и тоскливые чувства отступали, представлялись ничтожными.

Дриада звалась Турией. Она была, если говорить языком древних мифов, амазонкой. Гордая, мудрая и чаще всего молчаливая, она охраняла границы Рандалории от посягательств жестоких врагов. Эти существа, незаметные обычному глазу, попав сюда, отравляли сущность чистого ментального пространства, разлагая его, заражая гнилью, высасывая все самое сокровенное, и только Турия могла их видеть и уничтожать. Но не все знали, какую цену ей приходилось платить за этот дар.

Все шло как всегда: один день сменялся другим, месяц следовал за месяцем. Унылая и серая жизнь липким, ленивым потоком катилась между привычных берегов, неумолимо отсчитывая прожитые годы. Племянница, интересная работа… У нее было все нужное и важное, но не хватало искры, обыденность и обязательства постепенно разрушали радость существования, тянули на дно. Безысходность от осознания, что все происходит как в фильме «День сурка», доводила до исступления, заставляя сжимать кулачки и скрежетать зубами.

«Да сколько уже можно? Почему, почему я ничего не могу изменить? Куда делось озорство, стремление совершать необъяснимые поступки, рисковать? Неужели все мои силы иссякли? Неужели, добиваясь того, чтобы мир правильно относился к моей персоне, я растеряла непосредственность и легкость, получив взамен только мудрость и ничего больше?» – рассуждала так сама с собой Алевтина, устроившись в очередной раз ночью в кресле.

Переживания были настолько сильны, что Алевтина не услышала, как в  углу комнаты раздался треск. А затем появился сноп света, и ее словно перенесло в какое-то неизвестное место.

Где это я? Почему у меня покалывает в руках и что такое со мной происходит? Открыв глаза, я удивилась: откуда в моей комнате голубое небо? Последнее, что я помню это то, как я ночью сетовала на судьбу, а затем щелчок – и темнота…

Я осмотрелась. Вокруг возвышались горы, повсюду лежал снег, который переливался всеми цветами радуги, можно было даже различить какой-то непонятный оттенок, который я никогда раньше не видела. Интересно, что это за место и как я сюда попала? Судя по тому, что на мне только легкое платье и тоненькие носочки, долго я здесь не протяну. Но тут я поняла, что не чувствую холода и спокойно сижу на снегу. Странно… Видимо, я настолько была шокирована происходящим, что отключились все мои чувства. Однако хватит рассиживаться, надо постараться понять, почему я тут оказалась и что все это означает.

Сконцентрировавшись, я попыталась встать и вдруг со скоростью пули полетела вверх. «А-а-а, твою ж ма-ать!» – заорала я во все горло и тут же шмякнулась на снег. Отплевавшись от пуха, который сначала показался снегом, я наконец оперлась на руки и затем встала на четвереньки. Да-а-а-а, видок, видимо, у меня был тот еще. В платье и носках стою в странной позе посреди непонятных гор, покрытых неправильным снегом. Представив себе, как выгляжу со стороны, я закатилась истеричным смехом, который перешел в такой же истеричный вой. Ну вот – разревелась. Размазав слезы и сопли по лицу, я все-таки решила хотя бы встать на колени. Та-ак… Потихоньку передвигаясь, я присела.