Ван Рипей спрятался за огромным валуном, покрытым зеленым мхом и мокрым от предрассветного тумана. Отсюда прекрасно было видно похоронную процессию. Люди шли молча, лишь изредка кто-то тихо плакал. Телега, запряженная лошадьми, с нещадным скрипом, накреняясь на крутой горной тропе, еле везла сокровища. Кривые деревья тянули к людям свои сухие лапы. Прекрасная дева, идущая за телегой, была белее своих снежных покрывал. Жемчуга оплетали шею, тонкие руки и даже лодыжки. Она шла как во сне, поддерживаемая людьми, уже не плача и смиряясь со своей несчастной участью. На вершине горы процессия остановилась. Прекрасная дева была привязана к столбу, умащена благовониями, чтобы не осквернить святое дыхание. Тяжелая телега оставлена, лишь только выпряжены лошади. В гробовой тишине мальчику было жутко. Люди торопливо уходили. Вот последний человек, проверив крепления на руках несчастной, быстро пошел вниз по горной тропе.
– Не уходи! – закричала дева, осознав, что остается одна.– Не надо! Помогите! А-аа! – Тугие крепления, что врезались в белые руки, не давали ей вырваться.
Ван Рипей порывисто вздохнул и сжал кулаки. Он не мог ей помочь. Пока не мог. Что мог сделать мальчик двенадцати лет, если и взрослые не могли ничего сделать? Он мог только смотреть и придумывать план.
Прекрасная дева, обессилев, перестала кричать. Теперь она лишь изредка всхлипывала.
– А-аа! – новый крик разрезал тишину утра. Глазами, полными дикого ужаса, она смотрела на одну только точку. Эта точка стремительно приближалась.
Ван прижался к камню, слился с ним воедино, не спуская глаз с той части неба, куда смотрела несчастная. Все ближе и ближе, и уже ясны очертания, и они ужасны.
С громогласным рыком, хлопая крыльями, ломая кроны деревьев, на вершине горы приземлился огромный серо-зеленый Дракон. Видна его шипастая морда с золотыми глазами, красный язык и пламя, что вырывается из пасти. Тело его огромное, как каменная гора, покрыто острыми выростами, хвост не видно вовсе, потерялся из виду в низинных лесах.
Ван слышал, что Дракон огромен, но не представлял себе, насколько… От ужаса мальчик и дышать перестал. А Дракон придвинул свою ужасную морду к девушке, понюхал ее. Девушка ростом как раз с его одну ноздрю. Красным языком лизнул ее, пробуя.
– А-аа! – закричала несчастная.
– РРа-аа! – заревел Дракон, хватая одной лапой деву вместе со столбом, к которому она была привязана, а второй лапой хватая сокровища вместе с телегой, взмывая в небеса и затмевая солнечный свет. – РРа-аа!
Ван долго не мог в себя прийти, но когда он, наконец, нашел в себе силы оторваться от камня, одежда его оказалась мокра насквозь: настолько он вспотел. Еле дотащил Ван свое тело до реки, чтобы попить воды и умыться. Из реки на него посмотрел измученный ребенок со страдающим взглядом. Ребенок был совершенно седой, как старик. Долго рассматривал свое отражение в реке Ван. Затем умылся, попил воды и глубоко задумался.
– Должно же быть решение! – прошептал он. – Как-то надо придумать, чтобы справиться с этой бедой.
К ночи он вернулся домой, где родители уже сходили с ума. Разок получил подзатыльник от отца. Ну ладно, стерпится. А ночью пристал к деду, который никак не мог заснуть, все кряхтел и вертелся на печи.
– Дед, а дед! – тихо позвал он.
