Реквием Лимба

Голова гудела, глаза резало от напряжения. Джаспер сдвинул очки на лоб, с силой потер переносицу, но облегчения это не принесло. Уже битый час он пытался разобраться в финансовой отчетности больницы, оставленной его предшественником.

Черт бы побрал Марвина и его махинации с откатами за вакцины. Списания на несуществующие закупки, липовые тендеры… Совет снял коллегу, теперь ему светит срок, но латать дыры придется Джасперу.

Он устало провел рукой по лицу и взглянул на часы. Глубокая ночь.

Работал семь дней в неделю – и этого, похоже, мало. Теперь придется здесь жить. Джаспер свернул документы, выключил компьютер.

– Нет, на сегодня хватит. Домой.

Взяв портфель и накинув плащ, он вышел в тускло освещенный холл.

Коридор был забит каталками и временными койками с пациентами. Больница задыхалась. Каждый чертов день – нехватка мест, персонала, кислорода. COVID. Боксы и палаты закончились уже давно, теперь больные заполняли даже проходы. Скорые прибывали быстрее, чем удавалось находить места для людей.

Автоматические двери разъехались, впуская в помещение ледяное дыхание осени.

На стоянке замер голубой фургон с надписью IHS – Indian Health Service[1].

Внутри вспыхнуло раздражение. Только благотворительности не хватало.

– С каких пор мы стали филиалом больницы резервации? – буркнул он, когда к нему подошла доктор Ай Фудзивара.

Она выглядела так, словно не спала трое суток.

– Я как раз шла к вам, – устало произнесла Ай.

Она кивнула в сторону команды фельдшеров у фургона. Те стояли рядом с носилками, на которых лежал человек. Лицо покрыто ожогами, руки забинтованы, аппарат искусственного дыхания мерно подавал воздух в его легкие.

– У них нет мест в реанимации.

Затем, понизив голос, раздраженно добавила:

– Они говорят, что, если мы его не примем, он не доживет до утра.

Джаспер стиснул зубы.

– Перевод согласован?

Ай отвела взгляд.

– Да. Бывшим главврачом.

В груди неприятно кольнуло. Ну конечно. Марвин Рэндольф. Какой сюрприз.

Джаспер тяжело выдохнул.

– Кто он? Что случилось?

– Нашли в резервации, личность не установлена. Без сознания, без документов.

Джаспер снова посмотрел на пациента, затем на врачей из IHS.

– И теперь, благодаря Марвину, это наша проблема.

Он махнул рукой.

– Хорошо. Оформляйте.

Фельдшер IHS передал документы доктору Ай, сухо кивнул и, не дожидаясь ответа, направился к машине. Фургон бесшумно развернулся и скрылся в ночи.

Джаспер проводил взглядом носилки, исчезающие за дверями реанимации. Безымянный пациент растворился в водовороте ночной смены – еще один неизвестный в бесконечной череде тех, кто завис между жизнью и смертью.

Только вот… не всем удавалось найти дорогу обратно.

Дождь стекал по окнам тонкими струйками, словно слезы. Томас усмехнулся, покачал головой, отгоняя наваждение. Странно – почему на ум приходят такие меланхоличные образы?

– Черт, – пробормотал он. – Просто осенняя хандра.

Он достал ключи. Металл тихо звякал в такт шагам, когда Томас поднимался по ступеням. Внутри зрело странное чувство: словно он проживал этот момент уже сотни раз. Еще один виток в бесконечном цикле.

Каждая деталь была до боли знакома – запах влажного асфальта, тяжесть серого неба, теплый шепот дождя. Даже звук ключа в замке отозвался в голове, как неотъемлемая часть вечера. И все же именно эта цикличность дарила странный комфорт.