Понедельник 13 июля 1981-го года начался так, как и положено понедельнику, почитаемому «днём тяжёлым». Да и число «13» оптимизма не прибавило. Одно утешение – «пятница, 13-ое» считается ещё хуже, чем «понедельник, 13-ое».
…Младший научный сотрудник (м.н.с.) одного из ленинградских НИИ Юрий Гордеев проснулся по звонку будильника. Он нажал кнопку, и будильник затих.
«Полежу ещё пять минут», – подумал молодой человек.
Родители Юрия были хоть и дома, но в отпуске. Они тоже любили поспать и проснулись только в девять утра.
Юрий опоздал на работу и получил нагоняй от начальника. От расстройства он «запорол» чертёж.
Поэтому младший научный сотрудник возвращался домой далеко не в приподнятом (скорее даже «приспущенном»! ) настроении.
Он заметил, что догоняет двух симпатичных девушек. Эта парочка оживлённо болтала. Точнее, этим занималась только одна красотка. Другая слушала и изредка коротко отвечала.
На перекрёстке подруги расстались. Молчаливая продолжала идти к метро, а говорливая повернула направо.
Юрий увидел лицо повернувшей и подумал:
«Ого!»
Вдруг осмотренная «болтушка» обернулась и громко крикнула:
– Света! Не забудь про завтра!
– Я помню, – ответила окликнутая приятным голосом.
Юрий взглянул на тоже обернувшуюся Свету…
Впоследствии молодой человек сам удивлялся собственной смелости. В другой день он не решился бы познакомиться с такой красавицей. Но в этот день ему решительно во всём не везло.
«Пусть не повезёт и сейчас! – подумал м. н. с. – Разом больше, разом меньше…»
Он подождал, пока говорливая скроется из вида и догнал свой идеал:
– Света! Я хочу с тобой познакомиться.
Девушка, широко раскрыв свои чёрные очи, уставилась на Юру. Тот обречённо бросил:
– Нет, так нет.
– Да! – спохватилась Света. – … Хорошо, Юра. Я согласна.
– Меня зовут «Юра» … Постой! Ты ведь меня «Юрой» назвала! Или у меня «глюки»?!
– Ни Глюки, ни Бахи… Просто я тебя однажды с дрУгом видела в трамвае… точнее, с твоИм дрУгом.
И он назвал тебя «Юрой».
Молодой человек ехидно улыбнулся и начал:
– Вообще-то…
– Согласна, – блеснула знанием тонкостей русского языка знойная красавица. – «Юрой» тебя НАЗВАЛИ родители, а твой друг тебя так НАЗЫВАЛ.
– Неужели ты меня запомнила?!
– Это было нЕчто незабываемое! Ты так живо доказывал, что «Зенит» надо разогнать, а стадион имени Кирова засеять картошкой!
– Мать честнАя! Это когдА ж было?! Кажись, три года назад.
– Пять.
– Три и пять… Как у Карцева с… не подумай плохого… раками.
Девушка прыснула со смеху:
– Не обижайся, Юра, на суровую правду, но ты – пошляк!
– Я где-то слышал, что пошлость (а заодно и мат) напоминают тухлое мясо. В чистом виде – мерзость…
– А в обработанном, – догадалась Света, – копчёная колбаса.
– МолодЕц, … то есть молодчина! Эрудитка!
– Не буду возражать, но в данном случае всего лишь догадливая… А свою «зенито-картофельную» мудрость ты изрёк 24-го апреля 1976-го года.
– Ты чтО?! И Это запомнила?!
– Просто я в тот день отмечала свой день рождения.
– Сколько? … Прости. Не хотел… То есть хотел, но это не принято спрашивать.
– Пятнадцать.
– Сейчас?
– Тогда. Сейчас побольше.
– Всё равно немного. Но как же я тогда такую красавицу не заметил?!
– Ты тогда вообще ничего не замечал, – ответила польщённая Света. – Слишком был зол на «Зенит»!
