Все жанры Все авторы
Формула действия - Сергей Ермолов

Формула действия

Страниц

55

Год

2020

Роман "Формула действия" отличается от привычных детективов тем, что автор пытается воссоздать сложную психологию преступника. В обычных детективах мы видим только конечный результат действий серийного убийцы, но редко кто описывает внутренние мотивы и опыты преступника. Читая эту книгу, мы погружаемся в самое сознание убийцы и становимся свидетелями его действий. Преступник, чьи мысли раскрываются нам через дневник, передает нам свои эмоции, планы, идеи и сомнения. Поэтому, можно сказать, что этот текст не просто роман, а дневник, описывающий внутренний мир серийного убийцы. Здесь вы найдете уникальные взгляды и ощущения, позволяющие вам заглянуть в темные уголки человеческой психики и проникнуть в мир преступника.

Читать бесплатно онлайн Формула действия - Сергей Ермолов


Кто убивает человека, тот – убийца. Кто убивает миллионы людей, тот – победитель. Кто убивает всех, тот – Бог.

1


Я не уверен, но мне кажется, что за мной следят.

Мне хочется рассказать об этом. Мне всегда хотелось рассказать об этом. Я делал это много раз. Это всегда доставляет мне такое удовольствие, знаешь, сокровенный мой дневник, это всегда доставляет мне такое удовольствие – убивать. Они говорят, что это – зло. Что плохо творить зло. Что они в этом понимают? Творить зло – хорошо. Очень хорошо, и мне это нравится.

Во всяком случае, я не могу удержаться от этого. Не потому, что я сумасшедший. Просто потому, что мне этого очень хочется: если я сдерживаю себя, то становлюсь совсем несчастным. Мне нужно делать это.

Я смеюсь, представляя себе, как кто‑то читает мои записки. Я их хорошо прячу. Но любители рыться в чужих вещах есть повсюду. Внимание, любители рыться в чужих вещах, будьте осторожнее: противник подстерегает вас.

Я не настолько глуп, чтобы писать при свидетелях. И не собираюсь описывать себя. Называть имя и прочее. Нет, не будет никаких примет, по которым можно меня опознать. Я – словно пресловутый «труп в шкафу».

Я не маньяк. Важно лишь одно: они умирают. Когда они умирают, я должен сдерживать себя, чтобы не загоготать от радости, не закричать от удовольствия. Я дрожу. Даже от одной мысли об этом у меня начинают дрожать пальцы.

Это забавляет меня. Меня забавляет только это. Нечто вроде игры. Ищите ошибку. Я очень хорошо умею подделываться.


Я социально адекватен.

Я слежу за новостями. Дает себя знать университетское образование.

Дневной образ жизни. Дневные привычки.

Я жаждал откровения, утешения. Чтобы кто-то прижал меня к своему теплому сердцу и сказал – всё будет хорошо, ты ещё не чудовище, не ходячий труп, ты сможешь выбраться из этого дерьма.

Скрываясь под капюшоном, я спешу на работу, следуя за ядовитыми выхлопами автомобилей и протискиваясь между людей.

Мертвый мир, скрученный, как грязный лист газеты, застрявшей в канаве. Мой мир.

Закрываю глаза, и кажется, иду по лезвию пропасти.   Есть ситуации, которые не зависят от техники хирурга.

Четырехэтажное здание уходит ввысь – глядя на него выворачиваю себе шею. С тускло светящейся грибным, восковым светом вывески капает какая-то мерзостная слизь.

Но даже при наличии всего необходимого ни один хирург не может поручиться за исход любой операции.


  У меня ничего не получалось, я старался захватить глубоким стежком края рваной раны и затем осторожно стянуть их узлом, но каждый раз шов прорезал тонкую и рыхлую мышцу. Я пробовал снова и снова.

Розовая кровь шумно сочилась, потом стремительным потоком лилась из большой дыры в левом предсердии, текла в переполненные бутыли отсоса и хлюпала на полу.

Я был доведен до отчаяния и парализован. «Черт! Это предсердие мягкое, как дерьмо, я не могу закрыть его, – ей конец», – думал я. Попробовал прошить еще раз. Все длилось, возможно, минуту или две, но позже, как при замедленной съемке, я буду часами прокручивать это в своем мозгу.

Нож Любске к грудине. Открыли перикард. Палец в рану левого предсердия. Шелковый шов. Но на этот раз все шло не так: швы не держались на тонкой мышце предсердия, нить при стягивании прорезала стенку сердца раз за разом.

Я смотрел на труп, сотворенный мной, – на губах остатки красной помады, красный миникюр на ногтях. Никто не произнес ни слова, пока я зашивал кожу над зияющей грудной полостью и помогал медсестрам уда-лять трубки и катетеры. Мы помыли тело. Когда пере-кладывали его на носилки, я почувствовал, что очень хочу спать, и сразу же пошел искать кровать. Проснувшись, понял, что «Жизнь ничего не значит в этих краях!» После того ужасного случая мне часто снилось одно и то же: мои руки двигаются, я беру инструменты, но все делаю безуспешно, и так снова и снова.

Вам может понравиться: