Ради тебя

Тяжело вздохнув, я откинула резную крышку шкатулки, занесла пальцы над украшениями и застыла. Драгоценные камни завораживающе сияли в свете светодиодных ламп, гладкими гранями отражая падающие на них лучи, преломляя их и создавая вокруг себя ослепительный ореол. Не знаю, сколько времени я так простояла, наблюдая за чарующими переливами и не решаясь сделать окончательный выбор, когда за спиной раздались хорошо знакомые шаги, а на мои открытые плечи опустились горячие ладони, придавив гранитной тяжестью. Внутренне сжавшись, я обернулась.

– Артур? – Я улыбнулась мужу как можно беззаботнее.

– Прелестно выглядишь, – ответил он, отступая на пару шагов и внимательно рассматривая меня. – Это тёмно-синее платье изумительно подчёркивает твою тонкую талию и высокую грудь. Мои компаньоны мне просто обзавидуются. Хорошо, что мы живём не в девятнадцатом веке, и мне не придётся никого вызывать на дуэль за излишне нескромные взгляды в твою сторону, – добавил Артур с лёгким смешком.

– Может, в таком случае мне стоит остаться дома? – с надеждой спросила я. – Неужели мне обязательно присутствовать на сегодняшнем вечере?

– Ева, ты не можешь остаться дома, – отрезал Артур, снова приближаясь ко мне. Опустив пальцы в драгоценности, он методично перебирал их. – Сегодня день рождения Жанны, жены Бориса Львовича, моего друга и партнёра по бизнесу. Твоё присутствие на вечере необходимо. Ну, давай же, не куксись, – в его голосе начали слышаться грубые нотки. Так бывало, когда он начинал злиться. – Пообщаешься, немного развеешься.

– Ты же знаешь, я не умею вести светские беседы, – я предприняла последнюю попытку возразить.

– Что ты несколько слов о погоде связать не сможешь? – фыркнул Артур. – Они там кого-то из звёзд пригласили, так что просто слушай и делай вид, что нравится. Вот, – он достал из шкатулки изящную подвеску с сапфирами и такие же серьги. – Надевай это и пошли. Мы и так уже задержались.

Спорить с Артуром было бесполезно, я всегда это знала. Жёсткий, властный, высокомерный – настоящий повелитель судеб. Существовало только два мнения: его и неправильное. Всю нашу недолгую совместную жизнь я старалась ему не перечить и ни в чём не отказывать, впрочем, он и так редко брал меня куда-то с собой, всё чаще скрывал от посторонних глаз.

Я набросила на плечи меховую накидку и поспешила за мужем, который уже спустился в холл и ожидал меня там. Осторожно ступая на высоченных тонких шпильках, я медленно приблизилась к нему и взялась за протянутую руку, краем глаза отмечая малейшее движение вокруг. На первом этаже собрались почти все его люди. Я знала: часть из них поедет с нами, часть останется в особняке.

Я ещё раз посмотрела на охранников. Подтянутые, дисциплинированные, натренированные. Здесь были лучшие из лучших. Работать у моего мужа считалось чем-то престижным. Ещё бы! Он очень хорошо платил за верность и умение выполнять команды без лишних вопросов и рассуждений. Я вздрогнула, внезапно поймав на себе чей-то полный презрения взгляд. Новенький, он устроился к моему мужу совсем недавно. Остальные были слишком вышколены для того, чтобы иметь собственное мнение. Поняв, что я заметила его, он отвернулся.

Артур оставил некоторые распоряжения начбезу, и мы направились к поданному автомобилю. Из памяти не выходила та волна осуждения и пренебрежения, которой меня окатил новенький. И, расположившись на заднем сиденье, я попыталась вспомнить, что знаю об этом мужчине. Кажется, его зовут Роман. Он бывший спецназовец, служил в Сирии, был комиссован из рядов вооружённых сил после контузии. Это всё, что мне было о нём известно из случайно подслушанного разговора.