Эмансипе

© Ерёмин В.А., 2025

© Издательство «ФЛИНТА», 2025

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Василий Розанов – учитель, писатель, философ.

Аполлинария Суслова – бывшая возлюбленная Достоевского.

Михаил Голдин – друг Розанова, продавец его книг, учитель музыки.

Софья Голдина – мачеха Михаила.

Таня Щеглова – учительница.

Варвара – жена Розанова.

Зинаида Гиппиус – поэтесса.

Большая квартира Михаила Голдина. Точнее, квартира его отца, живущего с молодой женой Софьей, мачехой Михаила. Здесь Розанов снимает комнату.

Розанов сейчас в своей комнате. Он много курит, ходит туда-сюда, что-то бормочет себе под нос. Потом бросается к столу и что-то пишет.

В другой комнате Михаил Голдин со своей молодой мачехой Софьей.

Софья. Если бы ты только знал, Мишенька, какие мы были с Полиной эмансипе. Как мы куролесили! Таскали по очереди впереди демонстрантов красный флаг, пели Марсельезу, кричали «Долой царя!», казаков задирали, обзывали всячески. Нас хватали, мы визжали, отбивались, нас колотили, тащили в участок, сажали в клетку вместе с проститутками, мы дрались с ними. Потом жандармы нас допрашивали, говорили, какие же мы дуры…

Лицо у Михаила вытягивается. Софья понимает, что перебрала и начинает отыгрывать назад.

Софья. Мишенька, ты только не подумай, что мы были совсем уж оторвами. Прости за подробность, но нам с Полькой было уже за двадцать, а мы были еще девами непорочными.

Софья подходит к Михаилу и с нежностью гладит его по щеке.

Софья. Ну, перестань осуждать меня. Сейчас Полина придет, а у тебя надутый вид. Интересно, какая она сейчас. Почти пятнадцать лет мы не виделись, для женщины – срок ужасный. Хотя… они там в Европе умеют ухаживать за собой.

Входит горничная.

Горничная. Аполлинария Прокофьевна Суслова.

Софья. Проси.

Входит Суслова. Ей под сорок, но выглядит она на тридцать.

Женщины раскрывают объятия, целуются, разглядывают друг друга. У Сусловой короткая стрижка, и одета она во все черное.

Софья (не без зависти). Полинька, ты до сих пор нигилистка с головы до ног, но как же ты изысканна! Что значит пожить в Европе. Тебе сейчас, наверное, все так чуждо здесь у нас.

Суслова (голос у нее грудной, речь несколько медлительная). Ах, Соничка, у русских две родины – Россия и Европа. Так что я везде у себя дома. К тому же в России я уже почти три года.

Софья (в крайнем удивлении). Как? Как можно, Поля, не дать знать?

Суслова. Сидела у родителей в деревне, в маленькой комнатке с низким потолком, как в келье.

Софья. Это после Парижа, Рима, Берлина, Женевы!

Суслова. В Европе мне говорили, что я не русская душой. Но и своей не считали.

Софья. Ты как раз очень даже русская. У любой русской, самой веселой и даже самой ветреной в глазах можно увидеть печаль. Посмотри на свои глаза в зеркале.

Суслова. Я теперь не ветреная, я теперь эмансипированная. Почему француженки не так быстро стареют? Они сами выбирают и сами предлагают. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я… И никто их за это не осуждает.

Михаил. Как интересно.

Софья (подводя Михаила). А это мой пасынок, Михаил.

Суслова. Очаровательный мальчик. Сколько тебе, Мишенька?

Михаил. Уже семнадцать. Только не надо с мной, как с дитяткой. Я давно уже бреюсь.

Суслова. И на фоно играешь?

Михаил. С пяти лет.

Софья. Миша учится в консерватории и преподает.

Суслова. Ужасно жалею, что папенька не нанял для меня учительницу музыки. Музицирование так скрашивает одиночество.