Бенкендорф. Правда и мифы о грозном властителе III отделения

Жанр: История России / Биографии и мемуары

Автор

Страниц

150

Год

2014

Александр Пушкин и Бенкендорф: взгляд с обеих сторон

История великих личностей часто рассматривается с одной стороны - стороны самого гения. Однако, что было бы, если мы посмотрим на события глазами "злой мачехи" - Бенкендорфа? Ведь для него Пушкин также играл свою роль в сложном мире того времени.

Александр Пушкин, ставший символом русской литературы, неизбежно был взят под крыло влиятельного человека своего времени - Бенкендорфа, шефа жандармов. Именно через призму отношений этих двух личностей можно увидеть картину того, что происходило в тогдашнем русском обществе.

Помимо связи между Пушкиным и Бенкендорфом, мы можем увидеть еще один аспект истории - влияние служилого мира на судьбу поэта. Русская империя того времени была пропитана интригами и властью, и это отразилось на жизни не только Пушкина, но и его окружения.

Исследуя этот крошечный участок истории, мы можем лучше понять не только личности Пушкина и Бенкендорфа, но и целый мир, который формировал русское общество того времени. Ведь правда всегда имеет несколько граней, и открыть их - значит раскрывать новые грани истории. Рассмотрим этот случай с обеих сторон и услышим правду, скрытую за кулисами великого прошлого.

Читать бесплатно онлайн Бенкендорф. Правда и мифы о грозном властителе III отделения - Ольга Елисеева

* * *

Моим друзьям Елене и Максиму Плаксам в память о поездке в Крым 2014 года

Вступление. «Недвижный страж дремал…»

Что за желанье? что за страсть?
Идти в подвал уединенный,
Встревожить мертвых сон почтенный
И одного из них украсть!
А. С. Пушкин.
Послание Дельвигу. 1827 г.

То, что случилось, – случилось. Лучшего поэта России «не уберегли». Теперь следовало жить дальше.

Император уже выругался: «Зачем нужна тайная полиция, если она…» Добрейший Василий Андреевич Жуковский написал свое гневное обвинение: «Государь хотел… а Вы…»

Бенкендорф, как обычно, промолчал. Он вообще предпочитал молчать – не значит не имел своего мнения.

Публика пошумела и забыла: современники относились к Пушкину далеко не так трепетно, как потомки.

Но был еще высший Судия, перед Которым предстояло отвечать за «не уберегли».

Уже догадываются, что пожар Зимнего дворца в ночь с 17 на 18 декабря 1837 г. был своего рода расплатой. К ней следовало бы присоединить болезнь, постигшую шефа жандармов в первых числах марта. За несколько лет до описанных событий, сразу после возвращения императора из-за границы, во время смотра, Бенкендорф вылетел из седла. Над ним пронеслась вся кавалькада кирасир, и если бы он не «родился в рубашке», как часто говорил государь, ушибами дело бы не ограничилось. Тогда сплетничали, что роковое событие предвещает падение при дворе. Ошиблись.

Но вот в 1837 г. болезнь от переутомления настигла Александра Христофоровича. После заседания Государственного совета он лег дома на диван, задумался о том, что уже лет тридцать не был в отпуске, и не смог подняться.

Справляться о его здоровье пришли толпы очень бедных просителей, дела которых Корпус жандармов решил безденежно[1]. «Я имел счастье заживо услышать похвальное надгробное слово… – не без иронии вспоминал Бенкендорф. – При той должности, которую я занимал, это служило, конечно, самым блестящим отчетом за 11-летнее мое управление, и думаю, что я был едва ли не первый из всех начальников тайной полиции, которого смерти страшились и которого не преследовали на краю гроба ни одною жалобою… Двое из моих товарищей, стоявшие на высших ступенях службы и никогда не скрывавшие ненависти своей к моему месту (министры юстиции и внутренних дел Д. Н. Блудов и Д. В. Дашков. – О. Е.), к которой, быть может, немного примешивалась и зависть, к моему значению у престола, оба сказали мне, что кладут оружие перед этим единодушным сочувствием публики».

Однако, хотя Александр Христофорович и выздоровел, к активной государственной деятельности он не вернулся. Прерываются и его записки, в которых, кстати, о Пушкине нет ни слова. Обычно Бенкендорф либо говорил о людях хорошо, либо не давал характеристик. В данном случае молчание красноречиво. Хорошего он сказать не мог.

Николай I сохранял за другом прежние должности, отправлял на воды. А когда в 1844 г. тот скончался, сам попросил священника вставить в речь несколько слов о роковом годе: государь потерял дочь и старого друга. Слова: «Он ни с кем меня не поссорил и со многими примирил» – лучшая похвала главе тайной полиции в устах такого строгого монарха, как Николай I.

По многим оговоркам в письмах Пушкина видно, что и с ним государя «примиряли», по крайней мере не ссорили.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: