Я долго смотрела на записку, на которой размашистым почерком были сделаны для меня пометки.
– Дэн, это верный адрес? Не уверена, но, по-моему, это гостиница.
Он вынырнул из-за двери с кислой миной на лице. Мне кажется, или такое выражение у него появляется, только когда он видит именно меня? Да не зануда я, которая по пять раз уточняет адрес, прежде чем выехать! Просто не хочется зря тратить время из-за чужой ошибки. А такое случалось, и чаще, чем бы хотелось. Сегодня на телефоне была Ксюша, а она на редкость рассеянная девица, вечно витает в облаках.
– Все верно, – Дэн начинал заводиться. Так случалось всегда, когда пиццерия была переполнена. – Какая тебе разница?
– Я просто не хочу зря мотаться по городу, если тут ошибка.
– Нет там ошибки, – еще больше злясь, произнес он. – Иди уже и не доставай меня!
Я подняла руки ладонями вверх, покоряясь боссу. Нервишки у него были ни к черту.
– Меня уже нет.
Я прошла через кухню и взяла сумку с прикрепленной к ней запиской, где красовалось мое имя – «Маргарита». Ноша оказалась увесистой – сегодня меня ждала большая и голодная компания любителей пиццы.
По дороге к машине в кармане зазвонил телефон, заставив меня виртуозно изловчиться, чтобы открыть дверь и не выронить сумку. Звонок был от мамы, и я не собиралась его игнорировать.
– Мам, привет, – радостно воскликнула, услышав ее голос, и грузно ввалилась в салон автомобиля, чуть не плюхнувшись на стопку пицц.
– Милая, я точно тебя не отвлекаю? – заподозрила она неладное по странным звукам.
Я так давно не слышала мамин голос, что соврала, лишь бы она не отключалась.
– Нет, нисколько, – бодро уверяла, закинув сумку на заднее сидение. Меня мало беспокоило состояние пиццы. Заказавшие ее в таком большом количестве вряд ли будут придираться к внешнему виду, голод сильнее чувства прекрасного. – Ты как? Макс тебя навещает?
– Да, твой брат ходит ко мне, как на работу. Но это уже слишком, у него жена и дети.
– Не говори так, словно ты лишняя в нашей жизни. Мы все одна большая семья, не надо нас разделять.
– Я хочу сказать, что вы уже выросли и стали самостоятельными.
– Тем более, теперь мы с Максом должны заботиться о тебе.
– Родная, я довольна своей жизнью. У меня есть друзья. Я лишь хочу, чтобы ты наслаждалась своей. Мне не нравится, что ты так много работаешь.
– Я отдохну, когда мы поедем этим летом на море, как я и обещала.
Какой-то кретин подрезал меня и я едва удержалась, чтобы не обложить его ругательствами, но вовремя спохватилась – мама могла все услышать – и ограничилась лишь неприличным жестом, высунув руку в окно.
– Ты что, в машине? – мама все-таки раскусила меня.
Пришлось признаться, хотя это грозило неприятными последствиями:
– Я на работе. Знаю, ты не любишь, когда я, по твоему мнению, рискую жизнью, разговаривая за рулем по телефону.
– Тебе привести статистику? – ее тон звучал не хуже заправского полицейского.
Она не всегда была такой мнительной и помешанной на моей безопасности. Я прекрасно понимала, почему она себя так ведет и снисходительно относилась к ее приступам паники, лишь надеялась, что это явление временное и скоро пройдет.
В такие моменты я имела на нее только один рычаг воздействия:
– Я люблю тебя.
– И я тебя, – вернулась прежняя мама. – Поговорим позже. И, пожалуйста, будь осторожна.
