Мечтаешь о славе? Ищи!

АННОТАЦИЯ
{Тайны древнего мира манят тех, кто живёт в будущем. И неважно — кто они и с какой планеты. Азарт и жажда открытий влекут, заставляя рисковать.
Слава — амбициозная девушка, археолог — с детства мечтала, чтобы имя соответствовало её заслугам. Она готова ради этого на всё, даже лететь на задворки Галактики и работать на планете с жутким названием — Ад.
И делиться лаврами с местными археологами она не намерена!}

ГЛАВА 1. Цель превыше всего
— Ишь чего удумала! Вот же какая настырная!
Строгий мужской голос звучал возмущённо, но меня это не останавливало, скорее наоборот — усиливало желание получить своё и не сдать позиций. Оттого и ответила резко:
— Да, настырная. И имею на это полное право! Я дипломированный специалист с опытом работы.
Вот только мой оппонент — сидящий за столом седовласый профессор — сердито стукнул ладонью по столешнице.
— Не дам я тебе рекомендацию, об этой командировке даже не мечтай!
— Вы тиран и деспот! — взорвалась я и обвинила: — Мы на вас пашем как папа Карло а вы не хотите оказать содействие в сущей мелочи. Что вам стоит помочь?
Наверное, в моём голосе всё же проскочили нотки отчаяния и задели бессердечного начальника. Оттого он уже примирительным тоном, пытаясь призвать к здравомыслию и снизить накал страстей, попросил:
— Не злись, Слава, не злись.
Поднялся со статусного, обитого кожей кресла. Обошёл старинный массивный стол, идеально вписывающийся в интерьер, выполненный в стиле конца XIX века, — арочные оконные проёмы, задрапированные бархатными портьерами, паркетный пол, бумажные фолианты на деревянных стеллажах… Разумеется, всё это была лишь имитация. Кто же в тридцать первом веке станет столь небрежно хранить музейные экспонаты и пользоваться ими в быту? Тем более этой непочтительности не может себе позволить отделение археологии при Академии Наук Земли. А вот подчеркнуть свою сопричастность к древностям — хотя бы визуально — запросто.
Впрочем, и сам профессор смотрелся на этом фоне как экспонат и даже вести себя старался подражая манерам древних мыслителей, которые всегда взирали на своих учеников со снисходительной благосклонностью. Вот и сейчас он остановился совсем рядом, демонстрируя, что я для него не пустое место, что он желает мне добра. И в интонациях звучала отеческая забота:
— Ты здесь нужнее. И как же твоя кандидатская диссертация? Неужели бросишь? И кстати, статью ты ещё не написала, а ведь обещала...
— Готов уже текст, отредактировать только осталось, — с лёгкостью избавилась я от одной из претензий. Вторая была весомее, но я и тут попыталась выкрутиться. — Я же вам говорила, что хотела сменить тему диссертации. Не считаю её перспективной, до меня этот вопрос изучили вдоль и поперёк. Ничего нового в науку я не внесу.
Профессор поморщился. Снял очки, протёр платком и водрузил обратно на широкий нос. И без того небольшие, а из-за линз ставшие ещё меньше выцветшие серые глаза взглянули на меня укоризненно.
— Это твоё субъективное мнение, а я, как твой научный руководитель, полагаю иначе. По-настоящему острый и пытливый ум способен отыскать что-то новое даже в уже избитом.
Я закатила глаза к пластиковому потолку, украшенному завитушками, имитирующими старинную лепнину. Само собой, профессору не хочется, чтобы я тему бросала. Он же все свои монографии написал, опираясь на работы аспирантов. И я не стала исключением. Но всё же от дерзости удержалась и позволила себе лишь сквозь зубы поинтересоваться: