«Пребывание. Танец в клетке иллюзий»

Трилогия «Осознанное Присутствие»

Книга 1. «Пребывание. Танец в клетке иллюзий»

«В самом сердце иллюзии скрывается её разрешение. В самом сердце сна дремлет пробуждение. В самой глубине забвения хранится память о том, что никогда не было забыто».

Пролог. «Пробуждение во сне»

«Сновидец открывает глаза и обнаруживает, что сон стал ещё ярче».

Первый вдох в мире форм – не воздуха, а плотности. Не кислорода, а возможности. Не газовой смеси, а самой жизни, которая внезапно обретает границы, контуры, определённость.

Ты открываешь глаза – но какие глаза? И кто их открывает? Ещё мгновение назад не было ни глаз, ни того, кто мог бы ими видеть. Было только безграничное присутствие, растворённое в себе самом. А теперь – взгляд. Направленность. Перспектива. Точка, из которой можно смотреть на что-то «другое».

Какое странное превращение – из всего стать чем-то конкретным! Из океана стать каплей, которая вдруг обнаруживает, что она отдельная, что у неё есть поверхность, граница, форма. И самое удивительное – эта капля не помнит, что она океан. Более того, она искренне верит, что океан – это что-то огромное и далёкое, в чём она, возможно, когда-нибудь растворится.

Вот он – первый парадокс воплощения. Чтобы стать собой, нужно забыть, кто ты есть. Чтобы обрести лицо, нужно потерять изначальное бесформенное присутствие. Чтобы сказать «я», нужно забыть о том «Я», которое включает в себя всё.

И это не ошибка. Это не падение. Это не деградация или потеря. Это – искусство. Творчество самозабвения ради последующего самоузнавания. Творчество игры в ограниченность ради открытия новых граней безграничности.

Представь актёра, который так глубоко вошёл в роль, что забыл о своей истинной личности. Он не притворяется – он действительно стал персонажем. Его слёзы настоящие, его радость искренняя, его страхи подлинные. И в этом полном погружении есть своя красота, своё мастерство, своя совершенная честность по отношению к игре.

Так и Абсолют, воплощаясь, не лицемерит. Он не делает вид, что ограничен – он действительно переживает ограниченность. Не притворяется, что страдает – по-настоящему страдает. Не играет в поиск – искренне ищет то, что, как ему кажется, потерял.

В этом полном вхождении в роль есть особая щедрость. Какая самоотверженность – так увлечься игрой, что забыть о своей истинной природе! Какая любовь к творению – так раствориться в нём, что начать переживать себя как его часть, а не как его источник!

Но где-то в глубине этого нового «я», в самом центре только что сформировавшейся личности, дремлет память. Не как конкретное воспоминание – воспоминания принадлежат уму, а ум ещё только начинает формироваться. Скорее как неопределённое, но неискоренимое ощущение, что «что-то не так». Что это не всё. Что есть нечто больше этой плотной, ограниченной формы существования.

Эта память – не враг иллюзии. Это её тайный союзник. Ведь именно она будет питать поиск, создавать беспокойство, не давать окончательно успокоиться в любой найденной идентичности. Именно она будет шептать: «Ты больше, чем кажешься. Ты не то, за что себя принимаешь. Ты – не эта история, не эти мысли, не эти чувства».

И поиск начнётся. Поиск себя в том, что собой не является. Поиск дома в мире, который является лишь временной сценой. Поиск постоянства в том, что по природе своей изменчиво.