Фуфломицин

Казалось бы, удар головой о запотевшее холодное стекло, пробудит даже самого сонного пассажира. Однако, мужчину с круглой проплешиной на макушке, ехавшего прямо передо мной, похоже не оживил бы и бросок увесистого булыжника в это самое стекло. Взглянув на экран своего дешевого китайского смартфона, и быстро просчитав время отбытия, примерную скорость, а также предыдущий опыт вояжа до точки Б, я немного расслабился, мы подъезжаем. Хотя, честно говоря, о скором прибытии в деревню Староиздинку, свидетельствовал, как минимум еще один факт. Ход нашего старенького пыльного автобуса стал более ровным. И радоваться здесь было особо нечему, он просто съехал с трассы, усеянной многочисленными ямами и кривыми заплатками, на обычную глиняную проселочную дорогу, которая вела прямо в деревушку. Несмотря на год моего отсутствия, особо ничего не поменялось. Точнее было бы сказать, никого не прибавилось. Абсолютно пустая дорога лишний раз подчеркивала верность моих незамысловатых расчетов. Мы прибудем вовремя. Так же, я лишний раз испытал радость от ощущения того, что мой незнакомый спутник, ехавший впереди меня, еще целых 10 минут будет наслаждаться оторванностью от нашей бренной предсказуемой реальности и жизненных забот, полностью (и духом, и телом) войдя в фантастический скрытый от всех отрезок своего дня, под названием сон. Мирно посапывая и причмокивая, он вселял во мне уверенность в том, что как минимум один человек в салоне находится вне этого бренного мира, и ни за что на свете, мне не хотелось возвращать его в действительность.

Тем временем автобус плавно поехал наискосок своей дороги, задевая стоящие на обочине высохшие деревья.

– Кретин, ты нас всех погубишь, – громко кричала, прикрывая свой рот, старая женщина в разноцветном платке. По-видимому, боясь, что, так голосисто вереща, она выронит на пол свою вставную челюсть.

– Нашел время спать, – добавил громоздкий любитель бананов, умявший не один желтый фрукт за час нашей поездки. Он являлся отцом моего деревенского друга Вити. Мы поздоровались в самом начале пути, больше не обмолвились ни словом. Отец Вити был хорошим работящим человеком, и болтать не любил, даже о своем единственном ребенке.

Водитель резко выровнял руль, и автобус, под чутким присмотром пассажиров, продолжил свое плавное движение на конечную остановку.

К сожалению, мой не осведомленный об этом, объект наблюдения, проснулся вслед за водителем.

– А мог и навсегда остаться в своей нирване, – тихо прошептал я.

На подъезде в саму деревню, на обочине, у песчаной насыпи, лицом вниз, расположился велосипедист. Правой рукой он держал руль своего поваленного железного коня. Левой же, судорожно поласкал воздух, показывая в сторону автобуса различные обессмысленные комбинации из пальцев. Из всего перстяного алфавита мой мозг сумел расшифровать только популярную «фигу», остальные комбинации, от местного постового, были для меня в новинку. Зато ту самую «фигу», я заучил еще в прошлом году, когда у местного магазинчика, мне ее показал пьяный исхудалый мужчина, средних лет, с опухшим от токсинов лицом, который щеголял по улице в одних трусах. Завидев мой неодобрительный взгляд, он и явил мне ту самую композицию пальцев, которую я видел только в старых кинохрониках.