Шатун. Дитя без глазу

Прибор ночного видения отобразил пустую лестничную площадку с лифтом и тремя дверьми. Все выглядело одинаково серо и холодно. Квартиры давно остыли вместе со спящими в них жильцами.

Путь до первого этажа был знаком наизусть. Из подъезда во двор Николай выходил очень редко, а вот с шестнадцатого этажа на первый прогуливался каждый день. Сначала вниз, потом вверх. В качестве утренней зарядки. Физические упражнения в сезон «спячки» оказались крайне необходимы, как космонавту в невесомости! Смешно сказать, но после первой «зимовки», он и двухсот метров не мог пройти без одышки.

Сначала Николай просто ходил по лестнице пешком, не торопясь и стараясь не сбить дыхание. Спуск и подъем. В первый раз едва хватило сил для единственного «спуска-подъема». А потом еще минут пять пришлось стоять у своей квартиры, и согнувшись пополам, ловить ртом воздух. Но через какое-то время оказалось, что он в состоянии еще раз спуститься и еще раз подняться. А потом еще раз. И еще! Через три месяца Николай обнаружил, что может без остановки спуститься вниз, а затем подняться наверх целых пять раз.

И тогда, он перешел на бег. Это стало его личным зимним видом спорта. Каждый день ровно в тринадцать ноль-ноль он начинал забег по пустым лестничным пролетам. Сначала на количество циклов спуск-подъем, затем на время. На сегодняшний день он мог за четыре минуты спуститься на первый этаж и подняться обратно на шестнадцатый. И так до десяти раз. В общей сложности на тренировку уходило около часа.

Мда… Если еды не удастся достать, с тренировками придется повременить…

Николай миновал площадку первого этажа и оказался в небольшом тамбуре перед дверью во двор.

За неделю до начала сезона «спячки» электричество во всем городе отключали, и домофонные замки переставали работать. Поэтому в дверях подъездов теперь были еще и старомодные механические замки, которые с лязгом открывались большими металлическими ключами.

Николай внимательно осмотрел дверь. На первый взгляд ничего не изменилось. Бумажка, наклеенная на стык двери и косяка, была на месте. Николай брызнул в замочную скважину немного спирту. Чуть подождал, затем вставил ключ и осторожно повернул.

Из квартиры метель выглядела не такой уж сильной. Но на деле это оказался обжигающий шквал из ветра и снега. Николай с огромным трудом открыл дверь подъезда, припертую наметаемым сугробом, и выбрался наружу. Крыльцо было высоким, метра полтора от земли, и от двери вниз вела широкая лестница с металлическими перилами. Лестницу уже замело. Как и лавочки перед подъездом. Из сугробов торчали лишь кончики чугунных завитушек, что украшали спинки по краям.

Николай тщательно закрыл за собой дверь и стал надевать снегоступы. Порыв ветра ударил справа и чуть не свалил с ног. Вот это да! Хороша погода!

В приборе ночного видения метались и кружились серые завихрения. «Словно пепел, — подумалось вдруг. — Пепел мертвого города.»

Впереди смутно угадывались очертания соседних домов. И только руки Николая светились ярким оранжевым и фиолетовым. Оранжевыми они были по краям перчаток, там, где тепло выделялось наиболее интенсивно.

Николай приподнял прибор и посмотрел вокруг невооруженным глазом. Нет, так вообще ничего не видно. Сплошная тьма. Надвинул прибор обратно на глаза и переключился из режима «тепловизор» в обычный инфракрасный режим. Результат не лучше. Включил подсветку инфракрасным лучом. Жуть! То же самое, что светить фонариком в пургу. Вернул режим «тепловизор». Так хоть что-то видно.