Когда Киргипа заняла столь желанную должность второй няньки новорожденной дочери наследного принца Каи, она и представить себе не могла, что эта работа будет связана с постоянным недосыпанием и изгнанием в одну из самых дальних комнат дворца. Дитя на руках уткнулось носиком в ее плечо, посапывая, как барсук. Маленькие пальчики подрагивали на ее рукаве, тонкие черные когти оставляли следы на ткани. Киргипа легонько похлопывала малютку по спине в размеренном ритме, пока сама ходила взад и вперед по комнате под бдительным оком королевской стражи.
Из убранства в покоях были только тюфяк для няни, роскошная детская кроватка, стул и корзина с принадлежностями для кормления и пеленания. И больше никаких удобств. Малютку поселили как можно дальше от детской и всех, кто хотел спать, не тревожась от криков капризного дитя, страдающего от колик.
Не обращая внимания на боль в руках из-за многочасового бдения, Киргипа с тоской посмотрела на простой тюфяк. Он не мог уберечь от холодного жесткого пола, но манил не хуже пуховой перины, особенно после нескольких дней на ногах.
– Ты еще не протерла дырки в ботинках? – Охранник Некос сочувственно улыбнулся.
Поставленный сегодня охранять единственную дочь из выводка принца Харкуфа, Некос составлял компанию Киргипе, пока все во дворце спали. В основном стражник хранил молчание, но иногда удивлял расспросами о здоровье или предложениями, как успокоить малютку. Киргипа часто украдкой поглядывала на Некоса, восхищаясь блеском черных волос и игрой мышц под натянутой серой кожей. Не говоря уже о великолепных руках с аккуратно подстриженными черными когтями.
– Пока нет, но подошва истончилась, – тихо ответила она и начала свое сотое, а может быть, тысячное путешествие по скромным покоям. – Если сосчитать все шаги, сделанные по этому полу, подозреваю, я уже дошла до Саггары и вернулась.
В такие моменты, когда в глазах резало, будто по ним провели сухим чертополохом, а веки тяжелели, точно камни, Киргипа жалела, что не уехала вместе с молодым принцем Бришеном и его свитой в гарнизон Саггары несколькими месяцами ранее. Вместо этого она решила остаться в Харадисе. Недолгое пребывание в качестве второй служанки человеческой супруги принца помогло Киргипе занять нынешнюю должность, однако новые обязанности оказались гораздо тяжелее. Гаурская херцегеши, столь непохожая внешне на каи, была с виду неприглядна, но обладала приятным нравом и придерживалась более милосердного режима сна.
Киргипа лениво гадала, как принцесса Ильдико приспособилась к своему новому дому. Храбрая или безрассудная, любая женщина, способная противостоять грозной королеве Секмис, обладала стойкостью, необходимой, чтобы добиться успеха везде и во всем.
Каи боялись Секмис и трепетали от ужаса, превышающего обычный страх мелких дворян перед безжалостным монархом. Возможно, причина крылась в том, что невеста Бришена чужестранка и не знала о репутации королевы, поэтому не понимала необходимости проявлять осторожность. В любом случае, что бы ни побудило херцегеши пойти на такой риск, Киргипа жалела, что не смогла воочию наблюдать за первой стычкой двух дам.
