Посвящается Полине Ивановой – моей студентке. Которая хочет стать писателем.
В мире моих грез есть широкая зеленая долина. Она настолько красива, что даже птицы, паря над нею, восхищаются грациозными стебельками травы и голубыми цветами. Они кричат, пролетая над нею, и я слышу в этом протяжном звуке восхищение и любовь.
Я хожу туда каждое утро, когда на границе между небом и землёй ещё стелется густой туман, а на траве искрятся набухшие капли росы.
Я всегда иду по собственной протоптанной дорожке по направлению к старому дубу, откуда и посылаю к тебе мои мысли.
Они помогают тебе бороться против нашего с тобой врага.
Я всегда буду рядом с тобой, где бы ты ни находилась. И в тот час, когда ты сменишь свою нежную кожу на тёплый мех, я буду частью тебя.
Ибо знай – на этой Земле зло не победит.
Аманда
1
На дворе стояла середина джунвера>1. Городок Дортс или, как его называли местные, городок, в котором никогда ничего не происходит, был засыпан тополиным пухом. Полуденное солнце светило на деревянные фронтоны и стены дома семьи Стоунов и разбегалось на сотни бликов, которые настойчиво лезли в окна.
Намечался День Клуба Свободных Кудесников, совпавший с днём рождения одной девочки. Во дворе традиционно висели десятки разноцветных шаров, создавая праздничную атмосферу. Стройная женщина семидесяти лет, держа охапку белых георгинов, осторожно постучалась в комнату на втором этаже и приложила ухо к двери. Повернув ручку, она осторожно въехала на коляске в комнату именинницы. Кровать, на которой та должна была мирно посапывать, оказалась пуста и застелена.
Выругавшись как можно мягче, женщина развернулась и покатила обратно к лестнице, стараясь колесами не задевать ковролин.
Платформенный подъемник снова находился у подножия лестничного марша. После того, как двухлетний Робби подковырял колесики платформы, подъемник периодически отказывался стоять наверху и по инерции скатывался вниз. И тогда Аманда вопила дочери, не стесняясь ни времени суток, ни настроения окружающих о том, что надо бы его поднять.
Джес, стараясь не спорить с пожилой матерью, подходила к деревянной лестнице и, причмокивая от недовольства, взмахивала руками вверх, потом крутила ими, как если бы обычный человек таким образом подавал сигнал машинисту остановиться на путях, и подъемник вновь возвращался на исходную позицию на втором этаже.
Так случилось и сегодня. Уставшая от подготовки к празднику, Джес, а именно так звали дочь Аманды, прибежала по второму зову, проклиная тот день, когда Министерство здравоохранения выписало разрешение на бесплатную установку сложной техники. Она ни на секунду не сомневалась, что те поступили так, лишь бы избавиться от постоянных жалоб их подопечной.
Если бы не подъемник, доступ на второй этаж Аманде был бы не по силам, ведь левитировать инвалидам запрещало то самое Министерство здравоохранения, ссылаясь на то, что безопасным поднятие в воздух считалось для человека весом до ста килограммов, а вместе с коляской Аманда весила все сто двадцать.
– Куда ты, черт возьми, подевалась? – не испытывая даже доли благодарности, возмутилась Аманда. – И где ты была, когда я была в огороде? Я чуть в грядки не свалилась, срывая цветы. Поставь в вазу! – скомандовала она, когда вместе с букетом оказалась на первом этаже.
