Хмельнитчина

Вопрос о том «почему в середине XVII века Польское государство стало рассыпаться, словно карточный домик?» неразрывно связан с проблемой интеграции русских земель в Речь Посполитую. Получив южнорусские уделы государства Рюриковичей в результате династической унии с Великим Княжеством Литовским, поляки не особенно церемонились с православием.

Флорентийская уния, заключенная умирающей Византией на Ферраро-Флорентийском соборе (1438—1439 гг.), определила второстепенное место Вселенского патриарха перед Папой Римским. Этот факт трактовался, как духовная победа католиков над еретиками-ортодоксами. Латиняне, воспитанные на примерах Древнего Рима, действовали в отношении православных, следуя правилу «горе побеждённым». Им было мало формального признания главенства Рима над Константинополем, которому подчинялись малорусские епархии. Король и католические епископы настойчиво предлагали православным сменить главного пастыря, намекая, что в этом случае у них появятся равные со всеми права: и мещан больше никто не обидит в их городах, и дворян не обойдут выгодными местами по службе. Заманчивые предложения не сбили с толку простых людей, зато магнаты и епископы заволновались. Уж больно им хотелось привилегий и свобод наравне с польской знатью.

В 1596 году в Бресте состоялся собор, который провозгласил переход русских епархий Польского королевства под длань папы Римского. Практически все епископы православной церкви перешли на сторону униатов, а те, кто упорствовал, были подвергнуты преследованию со стороны властей. Экзарх Никифор был заточен в одну из самых надежных тюрем Польши – бывший замок Тевтонского Ордена в Мариенбурге (ныне – Мальборк), где его безжалостно уморили голодом. Свободные кафедры остались без иерархов, поскольку некому было проводить хиротонию (обряд рукоположения). Католическое большинство рассчитывало на то, что обезглавленная церковь рано или поздно прекратит существование.

Однако, всё вышло по-другому. Униатскую реформу не поддержало большинство верующих на землях Малой и Белой Руси. От вероотступников шляхтичей и архиереев отвернулась когда-то послушная им паства. У народа, оставленного сбежавшей элитой, стали появляться новые герои, которые пробуждали в плебсе антикатолические и антипольские настроения.

Дров в этот костер добавила политика колонизации окраинных земель. Она была связана с потребностью шляхты в увеличении земельных владений, дабы поправить своё материальное положение. Однако, помещикам были нужны не только плодородные земли, но и крестьяне, работающие на них. Шляхтичи получили от короля согласие на прикрепление местных землепашцев к выданным наделам. Прежние, во многом символические, нормы крепостного права стали обретать характер деспотического закона, принуждавшего крестьян к рабскому труду.

Большинство малороссов покорились новым обстоятельствам, но всех к сохе не привяжешь. Те, кому неволя была невмоготу, бежали в бескрайние степи Дикого Поля, предпочитая панскому ярму неспокойную жизнь на границе. В течение XVI века, вдоль притоков Днепра, селились вольные люди, прозванные козаками, живущие не только с земли, но и промышлявшие войной. Такой уклад жизни был обусловлен двумя факторами: 1. татарскими набегами из Крыма; 2. продвижением польской колонизации на территории Левобережья и Днепровских порогов. Жизнь между двух огней превращала козаков в крестьян-воинов, которые поначалу оборонялись, а потом, почувствовав силу, стали играть важную роль в политике всего региона.