Diary (Дневник)

Боль?

Слово не на слуху. Я знаю, что это такое.

"Женский крик оглушал всех до единого, заставлял закрыть уши."

Боль – это когда тебя убивают. Нет, смерть здесь не причем. Хуже всего стать бесчувственным монстром. Тем, кто больше не воспринимает чужих слез и сострадания. Когда ты просто сломался. Стержень вырвали до самого корня.

"Слезы стекали по лицу и ударялись о сухой асфальт."

Тебя больше не волнуют чьи-либо проблемы.

"Девушка с потерявшими свою краску глазами смотрела прямо перед собой."

Опустошенность. Вот, что происходит с тобой в этот миг. Ты просто пуст. В тебе ничего не осталось, даже тех 80-ти процентов воды в твоем организме больше нет. Тебя как тряпку выжали. И капли не осталось.

"Затуманенный взгляд падал на омертвевшее тело."

Конечно, странно, что… все вокруг теряет свой смысл, и никакая пуля не способна заставить тебя подняться. Тебе и на свою жизнь становится плевать, что говорить о других.

Один парень дернул меня за руку, да понял, что сама не пойду, поэтому пришлось меня тащить. Без него, наверное, так бы там и сдохла.

Похоронить их не дали. Оставили трупы там и сказали, что нет ни места, ни денег. Вот и гнили там на радость Природе. Хотя не думаю, что это ее рук дело. В общем… в чувства меня приводил Эванс. Столько оплеух я не получала с того дня, как сбежала из дома. Да, я благодарна. Без него меня бы забрали в изолятор и навсегда там и оставили бы. Но вместо этого я жила с ним в квартире и помогала по дому. Хоть и глупое занятие, но выбора не было.

Эванс – хороший парень. Работник ЦРУ. Сильнее меня морально в триллионы. Я знала его сестру, но та погибла при пожаре. Одна спаслась. Одна из сотни. Попала под его крыло и заменила ему Розалин. Хотя, как можно заменить родного человека? Возможно, он мне лгал, чтобы я чувствовала меньше вины. Меньше не выходило.

"Парень сидел на кухне и выпивал очередной стакан виски. Его убитый взгляд говорил девушке о многом."

Ту боль невозможно забыть. Сломились все. Офицеры, врачи, матери. Все. Люди дохли как мухи. Один за другим. И даже до Мэйсона дошло. Славный парень… был. Когда он умер, тут мы и начали истерить. Такого крепкого и рослого парня охватила какая-то зараза

Мир катился к чертям. И наша планета была первая по списку.

Очередной труп. Если раньше все люди жаловались на огромные свалки мусора за городом, то теперь все с ужасом смотрели на горы трупов, что увеличивались с каждым днем.

"Запах гнилья, отвратительные стоны мучеников, крики и дикие вопли – все так раздражало, что хотелось прыгнуть в ледяную воду и умереть от переохлаждения, нежели от какого-нибудь дерьма."

Эванс меня не трогал. Рано уходил на работу и возвращался только под ночь. Забыть о нем мне не позволяли его записки с нравоучениями.

Следующей ночью он не пришел…

– Ты доволен?

– Чем?

– Своей жизнью. Доволен?

– Ну, да. Почему ты спрашиваешь? Разве тебя что-то не устраивает?

Я усмехнулась, – Не устраивает.

– И почему же? Мы живы и имеем крышу над головой, что еще нужно?

– Нормальная жизнь. Раньше дети спокойно ходили в школы, а взрослые работали, вечером могли собраться большой компанией и пойти в бар. И что сейчас? Мы собираем оружие и учимся стрелять, чтобы нас не сожрали. Едим остатки из магазинов, что уже давно разграбили, и ищем нормальные лекарства, чтобы не сдохнуть. Считаешь это идеальной жизнью?