Кому на Руси жить?

Кто автор этой повести, кто он?

На берег времени, искрящимся осколком,

Поток воды, извечный почтальон,

Швырнул послание из прошлого, потомкам.

Я сразу понял: что-то здесь не так:

Сосуд разбился, рукопись тонула…

Кто, кто меня заставил сделать шаг?

Чья сила мою руку протянула?

В моих руках бесценный скрылся клад,

Извечно русские в пергаменте вопросы:

Что делать? Как? И кто в том виноват,

Что в улье жизни только злые осы?

Я развернул послание. Давно

По воле волн оно трепалось.

Кровавой кляксой расплылось пятно –

Неужто кровью это всё писалось?

И у воды присел я на бревно,

Забыв о времени. В волшебное окно

Вдруг тень истории, забытой, показалась…

***

«Чем больше фактов старины

Из глубины веков всплывает,

Тем изощренней врут умы

Тем, кто умом не понимает.

Загадочная русская душа -

ни разу не узнавшая покоя,

в богатстве хмурая, в веселье – без гроша;

кто точно скажет, что это такое?

Что это – сочетание планет,

или нам солнце по другому светит?

Вопрос созрел; ответа только нет.

И все же попытаемся ответить.

* * *

Язычество царило на Руси

Недолго, незаметно и нешумно.

Считали пращуры: не солнышко висит,

Даждьбог с небес землёю правит умно.

И громовой Перун и ветряной Стрибог,

И небо, что звалось Сварог,

то покровители славян, -

Легко, в легендах – дух их уживался;

Считался хитростью обман,

А деревянный истукан,

Кровавой жертвы не гнушался.

И тысячу лет тому назад,

Сын Святослава, князь Владимир,

Над Русью учинил обряд

Крещения. Христово имя

С тех пор над Русью воссияло.

Прозрел и сам ослепший князь,

В момент, когда в воде крестясь,

Он истукана сбросил с пьедестала.

Христос же страдал за всех,

Он слышал обидный смех,

Он был объектом потех,

Но крест свой тяжелый нёс

Без стонов – Иисус Христос.

За всех он страдал за всех,

Он принял наш смертный грех,

И землю – грязный орех –

Укрыл первозданный снег.

Слезами Его прощенья

До блеска земля омыта,

Забудьте же люди, мщенье,

Вы кровью по горло сыты.

Забудьте! Не тут-то было –

Не вера пришла, а сила.

Усобицы, дрязги, смуты

Всю жизнь поменяли круто.

Владимир едва почил,

А Святополк треклятый

Кинжал уже отточил

На братьев невиноватых.

И младших своих – Бориса и Глеба,

Он, окаянный, отправил на небо.

Были забыты идеи Христа.

Кровь на Руси, нищета, запустение,

Мутная совесть князей не чиста,

Им хоть бы толику веры-смирения.

Логика жизни, по сути, проста:

Истина в сердце и правда в устах,

Сила, порядок, объединение.

А вместо этого – злобы оскал!

Я те страницы стремглав пролистал –

Горькие это страницы забвения…

Вот почему, когда грянул поход

Ордынцев, злых и жестоких,

Пасть под мечами пришел черед

Слабых, больных, одиноких.

Участь Руси на два века вперёд

Определили склоки –

Кто, что посеял, тот то и пожнёт!

***

Мне виденья нестерпимые даны:

образ рушащейся родины-страны.

Разбежались все ее сыны,

в плен заранее сдаваясь, без войны.

Вы представьте падающую мать-

всё бросай, беги её спасать!

Но пленённые, – почти рабы,

их на дыбу, а не на дыбы!

Им ни жалости, ни гордости не знать,

их к оружью бесполезно звать.

Из жлоба не выдавить раба,

хоть на стуле электрическом замкни.

И, пытаясь переделать нас,

в жуткий час, ревет ужасный глас:

Падающего в пропасть подтолкни!

К сожаленью, мы живем в эпохе

той, что кровь почти как воду льет.

Где с людей высасывая соки,

дьявол черта сразу узнает;

где лишенья бедствия и муки

сто веков тянули свой черед,