Попалась, девочка!

День с утра не задался. Сначала мой будильник на телефоне сработал позже, и в результате я не успела позавтракать сама. Потом Илюша начал капризничать и не хотел идти умываться.

В результате из квартиры мы выходим, прилично опаздывая, а я знаю, что отец этого терпеть не может.

– Мам, не хочу в сад, – в очередной раз канючит сын. Вообще он идеальный ребенок, но очень редко в нем просыпается мелкая вредина, которая сводит меня с ума. И сейчас, когда у него еще адаптационный период в саду, она это делает все чаще.

– Илюш, придется, – вздыхаю и усаживаю его в детское кресло. – Маме сегодня надо на работу.

– Но ты ведь и дома можешь, – хмурится он.

– Могу, милый, но не сегодня…

А мысленно добавляю – “потому что у деда твоего тоже вредность повышенная”.

Родители так и не смирились с моей беременностью. Они до сих пор не знают, кто отец Илюши, хотя пытали меня долго и упорно. Но я выдержала и бойкот от мамы, и психологическое давление от отца.

Когда узнала, что тошнота по утрам – это не затянувшееся отравление, а результат одной ночи с тем, к кому и подходить не стоило, стало страшно. До чертиков.

Где я и где дети?

Да и как было признать, что залетела я от брата подруги, который упорно доказывал, что настолько крут, что я перед ним не устою.

Доказал. А я вот проиграла тогда. До сих пор стоит вспомнить нашу ночь, как в жар бросает, а ведь прошло почти пять лет.

И все это время я как бы ни пыталась, так и не смогла забыть про Марка Адамиди. Хотя бы потому, что глаза у сына один в один как у его папаши. Да что там… Чем старше становится Илюша, тем больше я вижу в его характере от Марика.

Так что, увы, но забыть про его отца не выйдет, даже если я очень захочу.

– Мам, а ты рано меня заберешь? – спрашивает сын, когда паркую машину возле садика. Добираться не очень удобно, но ничего не поделать – в ближайших садах места не было, приходится ездить. Мы вообще переехали очень спонтанно, так что выбирать не из чего.

Родители, наверное, могли бы и помочь, но я слишком гордая, чтобы просить их. Особенно после того, как они оба настойчиво советовали мне аборт – сначала намекали, потом пугали, что я загублю жизнь, став матерью одиночкой.

А я, удивительное дело, сначала сама тоже перепугалась так, что тоже подумала об этом, а затем… Затем я сходила на УЗИ, услышала его сердечко. И все. Решила, что ни за что не откажусь от него.

Конечно, я тогда не знала, что мама с папой не поддержат мое решение. Но упрямство всегда было моей сильной стороной. Так что свою самостоятельность я все же отстояла. Правда, теперь я живу в съемной квартире, работаю на фрилансе, имея неоконченное высшее, и воспитываю сына одна.

– Постараюсь пораньше, зайка. Ты уж потерпи – не доводи Альбину Львовну, ладно?

Сын недовольно поджимает губы, но все же кивает. Значит, хотя бы попытается держать слово. – Спасибо! – целую его в лоб и обнимаю.

Мне, конечно, очень непросто справляться самой со многими вещами, особенно если учесть, что выросла-то я фактически в тепличных условиях. Но когда отец заявил, что я без него никто и ничто, во мне взыграло такое упрямство, что я ни за что не приду к нему за помощью. Нет. Буду справляться со всеми сложностями сама.

Илюша переодевается так медленно, что я едва не поддаюсь этой его манипуляции и уже даже начинаю задумываться о том, чтобы взять его с собой. В конце концов он же внук, почему бы и нет? Но в этот момент как раз выходит воспитательница.