Разное

Жанр: Изобразительное искусство / Публицистика / Биографии и мемуары

Автор

Иван Семенович Чуйков Евгения Ивановна Чуйкова

Страниц

30

Год

2023

Иван Чуйков, известный художник и теоретик искусства, считал, что объяснения и толкования его работ абсолютно излишни. Он верил, что тайна и загадка художественного изображения не могут быть переданы словами. В то же время, Чуйков сам пытался описать свои работы, хотя бы отчасти, чтобы раскрыть их смысл. В отличие от других художников, Чуйков обладал не только визуальным, но и языковым талантом. В своих интервью и письмах он рассказывал о своей технике и идеях, которые отличали его от многих современников.

И, хотя эти объяснения возникали впоследствии, они помогали ему лучше понять и описать то, что сначала возникало у него в виде визуальной идеи или образа. В своей новой книге, которую он сам составил, но не успел увидеть в печати, Чуйков не только рассказывает о себе как художнике, но и предлагает уникальный взгляд на художественное движение, которое он представлял. Эта книга позволяет окунуться в искусство Чуйкова и увидеть его индивидуальную оптику, которая была обусловлена его талантом визуализации с самого начала творческого процесса.

"Для меня все начинается с визуальной идеи, с образа, который я хочу передать на картине или в инсталляции", говорил Чуйков. "Остальные объяснения – это попытки понять и рационализировать то, что уже существует". Таким образом, его работы приобретали смысл и значение не только через объяснения, но и через непосредственное восприятие зрителя. Это был подлинный зрительный талант, который отличал Ивана Чуйкова как выдающегося художника своего времени.

Читать бесплатно онлайн Разное - Иван Семенович Чуйков, Евгения Ивановна Чуйкова

* * *

Иван Чуйков. Автопортрет, 1998

Вступление

Об Иване Чуйкове написано немало статей, исследовательских текстов и рецензий. Многие из них вошли в монографическое издание к выставке в ММСИ 2010 года («Иван Чуйков» ISBN 5–901929-08-X). Кроме того, исследователям будут любопытны издания «Postcards 1992–1993. Ivan Chuikov», каталог выставки Вестфальского Кунстферайна в Мюнстере («Ivan Chujkov») и выставки в Леверкузене (Иван Чуйков. Выставка произведений. 1966–1997); каталоги групповых выставок. Ну и, конечно, многое можно найти в наше время и в интернете.

Настоящий сборник должен был выйти еще при жизни отца, в серии Германа Титова «Библиотека Концептуализма», но в силу различных причин не вышел, и сейчас мы благодарны возможности издать эту книгу в «Новом литературном обозрении». Иван Чуйков сам (при содействии искусствоведа Наталии Гершевской) отбирал все тексты и иллюстрации для издания, включив туда важные для него отрывки своей обширной переписки, некоторые интервью, а также свои заметки об искусстве.

Для меня, как для его дочери, выросшей среди его работ, которые естественным образом сформировывали мою эстетическую систему координат, самым завораживающим еще в детстве качеством была удивительная художественная свобода, которой было пронизано абсолютно все, что создавалось на моих глазах. Эти невиданные ящики-панорамы, оконные рамы с разлитыми на поверхности и внутри них пейзажами, или в верхнем углу родительской комнаты особым образом, в перспективе, вырезанные и прикрепленные живописные картонки, создающие иллюзию парящего в помещении куба, вызывало изумление и (невысказанные) вопросы: а что, так можно? Это были реквизиты какого-то другого пространства, очень воздушного, небесного, преимущественно голубого, прорыв в которое обещало полет и свободу. Но, кроме того, что это были части иного, волшебного мира, это были еще совершенно невиданные штуки, не вписывающиеся ни в какие окружавшие меня тогда, в семидесятые – восьмидесятые годы прошлого века, изобразительные каноны.

Особенно сильное впечатление чистоты, свежести и легкости производили они на фоне серой советской действительности. Они не вступали с ней в конфронтацию, не цитировали ее, как многие другие работы нонконформистов, а просто вынимали тебя из нее и уносили вдаль. А даль эта, без всякой претензии на иллюзорность, во всей своей живописно-плакативной очевидности мазков и штрихов, была достаточно условной, чтобы не допустить как обмана реалистичности, так и чрезмерной экспрессии жеста, и в то же время достаточно прекрасной, чтобы продолжать манить. Эта даль была символической.

Мы жили в те годы в Москве, в 17-этажной башне на Фестивальной (сейчас улица Ляпидевского), и из нашей кухни на 8-м этаже, а уж тем более из окон мастерской на 15-м, открывались замечательные виды на зеленые просторы и город за ними. Отец выполнял тогда заказы от комбината Союза художников – ездил по стране и писал для заработка так называемые задники (большие, в основном пейзажные, панно для задних стен областных клубов и кинотеатров), а в остальное время разрабатывал в стол свои концептуально-романтические проекты («Окна», «Варианты», «Панорамы», «Виртуальные скульптуры», «Теория отражения») и организовывал издание журнала «А – Я», собирая для него материалы в Москве. Это была достаточно рискованная деятельность – с допросами в КГБ, где его считали главным организатором, пытались перевербовать, а также настоятельно и безрезультатно требовали письменного отречения. Такие отречения, кстати, некоторые художники написали. По просьбе авторов они не вошли в недавно изданную переписку, связанную с журналом «А – Я», что, конечно, не добавляет ей исторической ценности. Текст этих заявлений был приблизительно такой: мои работы опубликованы в журнале без моего ведома и против моей воли. В КГБ были, между прочим, и перехваченные письма отца в Париж, где издавался журнал, и экземпляры журнала, которые ему предъявили. Отпираться не было смысла. Как они туда попали?

Продолжить чтение

Вам может понравиться: