Последняя капля свободы

В круглой просторной комнате с высокими стрельчатыми окнами было тепло и пахло какими-то пряностями. Аромат этот частично перебивал вонь препаратов в виде крыльев летучих мышей, рыбьих пузырей и хвостов, громоздящихся на столах поодаль от широкой кровати с балдахином. Под потолком плавали магические огни, освещая покои приглушённым тёплым светом. Они отражались в искусных витражах, изображающих хищные цветы, поблёскивали в ретортах и склянках, занявших алхимические столы вдоль стены.

За окнами шумел дождь, частые капли барабанили по стеклу, и Аэрис думал о том, как было бы приятно сейчас сидеть у камина в своих покоях с томиком какого-нибудь сочинителя и вспоминать былые времена.

Он был очень высокого роста, и в толпе его голый костистый череп неизменно возвышался над другими головами. Худое тело его покрывал орденский алый плащ, а на шее блестела украшенная авальонном золотая пластина, знак принадлежности мага к ордену Арк. Сложив руки на груди, он стоял в середине покоев, следил глубоко посаженными глазами за Верховным Магом Като и слушал:

– … совершено нападение на экипаж барона Креты, с последующим самосудом. Нападение на обоз работорговцев – полсотни Дану на свободе. А бесчисленные грабежи на дорогах? Эти мерзавцы даже посмели напасть на башню Бесцветного Нерга! Немыслимо! – говорил тот, вышагивая по своим покоям.

Это был сгорбленный худощавый старик, с жёстким взглядом и всклокоченной бородой до середины груди. В отличие от Аэриса, одетый в самую простую одежду, и лишь на шее также горела золотая цепочка с тремя языками пламени – гербом Красного Арка. Толстый ковёр сбился под его ногами, от гулких шагов звенели склянки и реторты у стен. Со стола упал пурпурный кристалл, и с бряцаньем покатился к центру комнаты.

– Я считаю, что барон Крета получил по заслугам, – спокойно ответил Аэрис.

– Безусловно, – отозвался старик. – Но они слишком много на себя берут. Сначала они берутся судить баронов, а затем? Возьмутся за нас? Начнут переписывать законы Империи? Почему они ещё не локализованы и не истреблены?

– Я работаю над этим.

– Плохо работаешь! Ты сам вызвался заниматься этими выскочками, а результат нулевой. Каждый месяц новые нападения и жертвы. Вот что бывает, когда Сила попадает не в те руки.

– Но ведь их намерения достаточно благие, – не согласился Аэрис. – Магия для всех способных, равноправие… Не понимаю, почему бы Радуге тоже не заняться одарёнными детьми из провинций, и не завербовать их в свои ордена?

– Равноправие? – желчно усмехнулся Като. – Власть Радуги зиждется не только на силе магии, но и на постулате о том, что талант к Силе передаётся по наследству. И это отчасти так. Вспомни свою дочь: дитя двух сильных магов уже с рождения обладает невероятной восприимчивостью к Силе. Потомственные линии чародеев Радуги можно проследить аж до первых людей. И тут появляется некая, как они себя называют, "гильдия вольных магов", и начинает нести чёрному люду идею о том, что способных к магии много больше, и чуть ли не каждый смерд может управляться с Силой. А какая идея следует за ней? А такая, что Радуга не так сильна, как полагалось, и что кучка деревенских колдунов может считать себя в праве вмешиваться в жизнь Империи наравне в древними орденами! А это уже дестабилизация политической обстановки. Может произойти что угодно: бунт и развал Империи, война между магами.... А Крылатый Ужас Юга? Поэтому заразу следует давить немедля, на ранних стадиях. Раньше мы пресекали слухи о магах среди простого люда, но теперь, думаю, таких способных нужно будет прилюдно сжигать, чтобы остальные даже думать не смели о Силе.