Красный, как жизнь

Автор

Страниц

55

Год

—

Представляем вашему вниманию уникальную антологию лирических рассказов от выдающегося мастера детективного жанра Антона Чижа. В этом сборнике вы найдете все ваши любимые истории, собранные под одной обложкой, что позволяет насладиться ими в полном объеме.

Среди включенных в сборник произведений вы обнаружите:
1. **«Котя-Мотя»** — трогательная история о дружбе и взаимопонимании;
2. **«Любовь советская, третьего класса, под знаменем будущих войн со всякими фашистами»** — глубокое исследование человеческих чувств на фоне исторических событий;
3. **«Рыжая Шкурка»** — необычная повесть о преданности и заблуждениях;
4. **«Узники Монако»** — захватывающий рассказ, представляющий собой часть сборника «Как я изменил свою жизнь к лучшему»;
5. **«Любовь у края империи»** — проникновенная драма любви в сложные времена;
6. **«Будет что вспомнить»** — рассказ, заставляющий задуматься о прошлом;
7. **«Красный, как жизнь»** — произведение, полное ярких эмоций и неожиданных поворотов.

Все рассказы в этой книге были ранее опубликованы, но теперь они собраны воедино, чтобы подарить вам уникальную возможность еще раз погрузиться в мир чувств и размышлений, присущих стилю Антона Чижа. Эта компиляция станет отличным приобретением для всех поклонников авторской прозы, любящих сложные сюжеты и проницательные наблюдения о жизни и людях.

Читать бесплатно онлайн Красный, как жизнь - Антон Чиж

Антон Чиж

* * *

Котя-Мотя

Котов я презирал с детства.

В нашем дворе царил неписаный кодекс общения с живностью. Нагоняй от матерей за подранные штаны вынуждал к дипломатии с бродячими собаками. Голубей-дармоедов следовало шугать всем, что попадалось под руку. Воробьев не трогали: птичью малышню обижать было стыдно. А вот котам… Котам в нашем дворе появляться не стоило. Никогда. Ни по какой надобности. Ни за сдобной мышкой, ни за кошачьей лаской.

Усатый бродяга, завернувший в наш двор, очень рисковал. В лучшем случае ему светила веревка с консервными банками на хвост. Обычно же гостя встречала яростная погоня с рогатками, палками и улюлюканьем. Кошак метался как угорелый в сжимавшемся кольце, пока отчаянным броском не взлетал на дерево. Спася свою шкуру, кот окатывал нашу ораву взглядом, полным презрения, и принимался нагло намывать физиономию, делая вид, что камешки, стучавшие о ветку, лично ему глубоко безразличны.

Как ни сильна была ненависть к дворовым котам, черта живодерства не переступалась. Поджечь коту усы или отрубить хвост – и в голову никому бы не пришло. Все-таки мы, пионеры, не только взвивали кострами синие ночи, но и берегли нашу матушку живую природу. Поэтому мы, дикие дети советских дворов, относились к котам честно, как хищник к добыче: твари надо было доказать, кто главный в пищевой цепочке. Так что коты обходили наш двор стороной.

Мое отношение к котам было порождением коллективизма. Я не особенно задумывался, почему не люблю их. Все соседские мальчишки котов терпеть не могли, а я что – хуже, что ли? От коллектива нельзя отрываться ни в любви, ни в ненависти. В общем, котам от меня ничего хорошего не светило.

Зато все детство я мечтал о собаке. Настоящей собаке. Желательно – немецкой овчарке. Сгодился бы эрдельтерьер. Я бы не отказался от дога. А уж такое счастье, как водолаз, являлся только во сне. Родители обещали собаку, но исполнение обещанного откладывалось. Сначала окончи пятый класс… Исправь тройки в последней четверти шестого… Только после седьмого класса. Тебе надо о девятом классе думать, а не о собаке… В общем, собаку мне не подарили.

Когда я вырвался в студенческую свободу, то тешил надежду, что вот-вот заведу отменную псину и будем мы счастливы настоящей дружбой пса и человека. Но все было не до того. Собака у меня так и не завелась. Зато время закрутило пружину до упора, пока она не лопнула. Под гром пустых кастрюль шла перестройка. Уже появились скромные карточки: удостоверения «ленинградского покупателя» с фоткой три на четыре, без которой ничего не продавали в магазинах. И тут студенчество кончилось, началась самостоятельная жизнь. Вышла она слегка неказистой, то есть полуголодной.

У кого как, а у меня в конце восьмидесятых порой не было копейки на троллейбус, приходилось ехать зайцем. Мечта о собаке улетела в далекое «когда-нибудь». Прокормить собачью утробу было нечем. Но погаснуть угольку любви я не позволял хитрым способом: раз в три месяца, не чаще, отправлялся на Кондратьевский рынок. Этот рынок был знаменит на весь Ленинград. За картошкой или мясом сюда никто не ездил. Но если в домашнем хозяйстве требовалась диковинная рыбка, говорящая птичка, верткий ужик, ручная обезьянка или червяк для рыбалки – милости просим. Кондратьевский считался главным Птичьим рынком Северной столицы.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: