Принцы на прогулке

- Ольдер…
-Да, милая.
-Нам нужно поговорить.
-Обязательно сейчас?
-Да.
-Ну, хорошо, говори. – Маг отложил амулет, над которым работал и повернулся к жене.
-Помнишь… когда я к тебе пришла…
-Как же я могу забыть… - Ольдер постарался подавить тяжелый вздох.
-У меня было условие… если я решу уйти… ты сам скажешь… это слово.
-Ты… решила уйти? –боясь поверить в услышанное, Ольдер поднял изумленный взгляд.
-Да. Скажи слово, – Наклонив голову, чтобы муж не увидел боль и горечь в ее глазах, жена ждала ответ.
-Дайра… - Замялся Ольдер. – Ты хорошо подумала?
Нет, отговаривать её магу вовсе не хотелось. Он и сам давно понял, какую несусветную глупость сделал, взяв второй женой девушку, в которую был когда-то влюблен. После того, как маг объявил об этом решении Зайнире, его уютный тихий домик превратился в ад. Раньше, Ольдер, поспешно справившись с делами, как на крыльях летел к семейному очагу. А едва войдя в огороженный высоким забором тенистый садик, и рассмотрев мягкий свет окон, за которыми его ждал вкусный обед, заботливое внимание жены и лепет крошки сына, чувствовал, как в душе разливается тихая отрада.
Каким же болваном он был, вообразив, будто две любящие женщины лучше, чем одна.
Когда в доме была только одна жена, маг даже представить не мог, что, вернувшись с работы, может не получить горячей еды или чистой рубашки. Все всегда было готово к его возвращению, все ждало хозяина на своих местах, и мягкие подушки на ковре под ореховым деревом, и охлажденный взвар с листиками мяты.
Однако в первое же утро после свадьбы с Дайрой Ольдер впервые не получил ни горячего взвара, ни сытного завтрака. Ошеломленно постояв на кухне возле холодного очага, маг отправился в комнату Зайниры, выяснять, в чем дело. И получил вежливое сообщение, что у неё ночью капризничал ребенок, она не выспалась, а потому не может приготовить завтрак.
Лишь едва уловимое ехидство скользило в широко раскрытых невинных глазах, когда Зайнира задала ему законный вопрос, а почему бы завтрак не приготовить молодой жене? Ведь ей не приходится возиться по ночам с малышом.
Ольдер прекрасно сообразил, что это саботаж, однако попытка уличить жену привела к потоку слез и предложению потрогать ручки ребенка. Ольдер потрогал и убедился, женщина права, малыш немного горячеват. Он немедленно бросился за снадобьем и попал в облако ядовитого черно-сизого дыма, валящего из кухни. А выскочив на террасу, обнаружил кашляющую Дайру с ведром воды в руках. Оказалось, она растопила очаг, чтобы сварить взвар, и пошла за водой. А когда вернулась, не смогла войти в кухню, полную дыма.
Целых два звона ему понадобилось, чтобы обнаружить в дымоходе обугленную дохлую ворону, проветрить дом и снова растопить очаг. На службу в тот день Ольдер так и не попал. Пришлось вначале накастовать несколько бочек воды, а потом колоть дрова, так как неожиданно оказалось, что наколотые закончились. А потом помогать Дайре, греть воду и отмывать въевшуюся в стены и мебель копоть и запах гари. Затем нужно было отмываться самим и стирать одежду. Обед, разумеется, тоже опоздал, а уж на то, чтобы сготовить ужин ни у кого из молодоженов просто не осталось сил. Как и на супружеские нежности.
На следующее утро Ольдер встал пораньше и провел с Зайнирой разъяснительную беседу. Надеясь, что к вечеру в доме восстановится мир и покой.