Сева

Стояла солнечная погода, время близилось к вечеру. Я, мама и брат гуляли по дачному поселку на окраине нашего небольшого городка. Мама держала меня за руку как самого младшего, на тот момент мне было шесть. Брат, старше меня на пять лет, нес ведро, полное абрикосовых косточек.

Несмотря на возраст, я осознавал наше тяжелое финансовое положение, в котором приходилось собирать абрикосовые косточки и сдавать их в питомник, за что нам платили небольшие деньги. В нашей местности абрикосы росли не только в частных дворах, но и вдоль улиц.

Собирание косточек под предлогом прогулок мы всегда проводили весело, ни от чего не унывая. Мама в процессе рассказывала нам интересные и забавные истории из своей жизни, а мы слушали с огромным любопытством, глотая каждое ее слово. Она могла весело пошутить, и мы смеялись так звонко, что ей потом приходилось нас успокаивать.

Каждый раз после очередной прогулки, когда мы заходили сдать косточки, мама брала меня за руку и водила по питомнику, показывая длинные ряды фруктовых деревьев, виноградников, плодовых кустов и роз. Мне казался бесконечным этот питомник. Для меня это был огромный сказочный лес, в котором я себя чувствовал насекомым.

– Сыночек, смотри, вот сорт винограда «сенатор».

Она сорвала пару ягод и протянула мне. Я попробовал самую мясистую, сочную ягоду с прекрасным ароматом сладкого зрелого винограда.

Не отрывая от лозы тяжелую гроздь, я аккуратно взял ее и приподнял вверх. Смотря на солнце сквозь ягоды, я видел, как виноград переливался изумрудным цветом. Наблюдая за этим природным волшебством, я и не заметил, сколько прошло времени, но меня отвлекла моя уставшая рука, которая держала гроздь.

– Сынок, посмотри, какая красота!

Обернувшись, я увидел маму в закатном солнечном сиянии. Ее голубые глаза любовались розами. Она держала в руке насыщенного красного цвета бутон, который рос на большом красивом кусте «Лили Марлен». Мама, с ее стройным станом на фоне цветущего сада, походила на ангела. Я наблюдал воплощение чистоты, доброты и красоты. Она всегда носила платья, будто подчеркивающие ее характер, в основном они были с узорами из ярких цветов. Ее голос мне казался самым приятным звуком, который я когда-либо слышал. Только одно ее слово «сынок» звучало с такой нежностью, от которой мои детские капризы рассеивались, как туман при легком ветре.

Я не спеша подошел к маме и увидел, как она нежно и тонко, как бабочка, коснулась лепестка и слегка погладила его пальцем.

– Сыночек, прикоснись, потрогай, какие гладкие лепестки!

– Да что я там не трогал, возле нашего дома тоже цветут розы наподобие таких, мне они кажутся все одинаковыми, – отвечал я с детской вредностью.

Она продолжала все так же ласково, несмотря на мои капризы:

– Да, ты трогал цветы, но по-ребячески, без заботы. А это творение настолько прекрасно, что оно тоже заслуживает нежности. Вот вроде куст перед тобой, со многими бутонами роз, но этот куст своего рода семья, а каждый бутон – это отдельный член семьи. В этих растениях так же, как и в человеке, бурлит и цветет жизнь. Но у тебя жизнь измеряется в годах, а у них год – это и есть вся жизнь… Ближе к зиме цветы и листья отмирают, а весной рождаются новые листья и бутоны.

Мама взяла секатор, который лежал на бордюре недалеко от нас, и аккуратно подрезала пару сухих стеблей. Она это сделала уверенно, привычной рукой и с особой заботой.