Коварная геометрия

Коварная геометрия!

– Вот, – сказал он, бросив на стол большой разрисованный лист бумаги, и громко хлопнул по нему ладонью. – Вот она! Посмотри на это.

Я склонился над тем, что он назвал «это». Внимательно посмотрел, прищурив правый глаз, провёл рекогносцировку местности. Потом посмотрел на старого коня… эээ…. товарища. Передо мною стояла типичная затравленная жертва, человек, измученный и пресыщенный идеями, которые сыпались на него днём и ночью, словно за грехи бурной молодости.

– Их три, – пришёл я к заключению после некоторого количества времени. В моём голосе была слышна грусть-печаль, столь свойственная докторам, в момент осторожного ими объявления неутешительного диагноза. – Три, и на йоту больше, дружище.

– Ну, это же катастрофа! – воскликнул он, возбужденно барабаня пальцами по столу. Его взгляд то опускался на план, то, словно увидев и испугавшись нечто страшное, быстро перескакивал на стену за моею спиной, потом снова на план. – Ка-тас-тро-фа, я пропал.

– И вас три? Трое,– поправил я себя.

– Ну, конечно, трое! – почти закричал, всплеснув руками и вскочив со стула. – Что ты спрашиваешь? Как будто сам не знаешь!

– Спокойно, старая перечница. Будем смотреть и думать, думать и смотреть.

Но прежде чем будет найдено решение, да не просто решение, а мудрое решение, необходимо поведать дорогому читателю о моём старом товарище, который стал одновременно жертвой и роковых обстоятельств и наивных желаний. Я его знаю давно и давно знаю все его недостатки, в том числе и вредные, к которым можно отнести, например, тягу к курению сигар, пристрастие к рому и преклонение перед стариком Хэмом, Сезария Эворо и латиноамериканскими революционерами.

Приблизительно год назад он купил небольшую квартиру общей площадью чуть меньше ста квадратных метров. Хибарка в три комнаты, одна кухня, две туалетные комнаты и пара лоджий. В общем, ничего особенного – квартира, как квартира. Когда отсчитывал золотые дублоны, то совершенно справедливо исходил из простой арифметики, которая гласила, что будет одна спальня для него и его драгоценной половины, вторая комната на законных основаниях отойдёт пока единственной и любимой наследнице, третья – большая гостиная для вечерних раутов, праздников, да и просто всей семьей посидеть на пуфиках да поговорить с комфортом, а не жаться на каких-то жалких тринадцати метров крошечной кухни. Но моего друга подвели две неожиданные напасти – мировая борьба с курением, которую подхватила обладательница обручального кольца с алмазом в три карата, и страстное желание иметь собственный кабинет, где бы он мог уединить и предаваться злостной и вредной привычке пускать в воздух табачные кольца из дорогих кубинских сигар, при этом потягивать ром с Ямайки и слушая Сезарио Эвора, разглядывать на стенах любимые чёрно-белые фотографии. И вот теперь перед ним, заядлым курильщиком, замаячила тень остракизма – изгнание в места общего пользования, как в своё время поступила его безжалостная теща-астматик с несчастным тестем, который всю жизнь дымил стоя в тапочках на лестничной площадке, дымил и улыбаясь здоровался с любимыми соседями.

– Понятно, – наконец произнёс я, – будем делить! Будем делить строго, решительно, но что нимало важно, справедливо.

– Вот это самое главное, дружище, – он захватил двумя пальцами пуговицу у меня на рубашке и непроизвольно попытался её оторвать,– справедливо, а то мне потом в собственной квартире жизнь будет не мила.