Кровь не водица

В начале апреля 1945 года в Кенигсберге шёл мокрый снег и дул пронизывающий западный ветер. Город окутывала дымка от то и дело разрывающихся снарядов. На подступах к городу шли ожесточённые бои. Враг яростно защищался. При каждом штурме Красная Армия теряла бойцов и командиров. Удержать Кенигсберг для Гитлера было делом значимым не только с военной точки зрения – этот город-крепость был столицей Восточной Пруссии,и если Берлин могли называть "мозгом" Германии, то Кенигсберг считался его сердцем. Назначенный комендантом города немецкий генерал Отто фон Ляш был уверен, что его цитадель способна сдерживать натиск советских войск месяцами.

Лейтенанту Игнатьеву Павлу Ивановичу, командиру саперного взвода 175-го отдельного саперного батальона было 22 года, чтобы выглядеть постарше он "носил усы". В его боевую задачу входило рассечь оборону противника и отбросить его части к центру города. Удары артиллерии и авиации не смолкали ни на минуту. Много потерь было с обеих сторон, кровь лилась рекой. Пушечные стволы раскалялись до красна. В переломный день 8 апреля советская армия, наступая с разных направлений провалила попытку уцелевших немецких частей прорваться из города. Многим солдатам гарнизона стало ясно, что дальнейшее сопротивление бессмысленно. В половину десятого вечера коменданту Кенигсберга был вручён ультиматум советского командования, и он после некоторых колебаний подписал письменный приказ своим войскам о прекращении сопротивления. Это была такая крепость, которую 76-мм снаряды не брали с прямой наводки, но русская армия смогла её превозмочь.

На следующий день после объявленной капитуляции лейтенант Игнатьев с тринадцатью бойцами был отправлен зачищать территорию. Сапёры шли, разминируя проходы и завалы. Отдельные немецкие части вроде батальонов фольксштурма, эсесовцев, которые не подчинялись коменданту крепости отказавшись сдаваться продолжали сопротивление. Квартал за кварталом Игнатьев с бойцами уничтожали вражеские расчёты.

Уже смеркалось. Мокрый снег сменился дождём. Нужно было возвращаться к своим. Внезапно Игнатьев насторожился. В глубине развалин дома на углу улицы послышался какой-то шорох. Подойдя ближе он знаками показал бойцам, чтобы те его прикрывали, а сам пошёл вперёд. Винтовая лестница вела наверх. Он медленно, преодолевая ступеньку за ступенькой поднимался, смотря внимательно под ноги. Шум слышался чётче, а значит опасность уже рядом. Возведя курок он рывком открыл дверь комнаты второго этажа. В полуразрушенном помещении, заваленном разбитой посудой и переломанной мебелью сложно было что то разглядеть. Игнатьев затаился. В углу послышался шум. Медленно, стараясь ступать тихо он добрался до цели.Отбросил разбитый стол. От увиденного он оторопел. Девочка лет пяти, прикрыв ладонями уши с ужасом смотрела на лейтенанта и тихо стонала.